Корнышев спустился вниз.
– Вы в безопасности, – сказал он. – Можно не прятаться.
Над стойкой появилась голова Ведьмакиной. Лицо ее было такое бледное, будто голова фарфоровая.
– Вы его знаете? – спросил Корнышев, кивнув на поверженного им врага.
– Нет!
– И никогда здесь на Кипре не видели?
– Не знаю, – уже не так уверенно ответила Алла Михайловна.
Корнышев торопливо ощупывал карманы убитого. Ни документов, ни денег, только ключи от машины «Ниссан». Возле дома Ведьмакиных никакого «Ниссана» не было. Оставил где-то на соседней улице? Некогда искать. Корнышев бросил ключи рядом с убитым. Пошарил взглядом вокруг. Его внимание привлекла картонная коробка с шоколадными конфетами. Оторвал у коробки крышку, тщательно протер крышку полотенцем, после чего аккуратно приложил остывающие ладони убитого к глянцевой поверхности картона – снял отпечатки.
– Скотч есть? – спросил деловито Корнышев.
– А?! – испуганно отозвалась женщина.
– Скотч! Клейкая лента!
– Да! – засуетилась Ведьмакина.
Убежала куда-то и вернулась со скотчем. Корнышев переломил картонку пополам так, чтобы отпечатки ладоней убитого оказались внутри этого импровизированного конверта, обклеил «конверт» скотчем.
– Я вас в последний раз спрашиваю, – сказал Корнышев без угрозы. – Есть ли в доме какие-то бумаги, оставшиеся от вашего мужа. Что-то важное, что вы здесь, может быть, прячете и чего я не нашел. Сейчас мы с вами отсюда уйдем, и больше вы никогда сюда не вернетесь…
Ведьмакина посмотрела испуганно.
– Нельзя вам сюда возвращаться! – сказал Корнышев голосом человека, не желающего своему собеседнику зла.
Она поняла наконец, о чем он говорит, скосила глаза на труп, пробормотала:
– Нет! Ничего тут нет! Я вам правду говорила!
– Тогда уезжаем, – задушевным голосом семейного доктора сказал Корнышев. – Алла Михайловна!
– А?!