Ведьмакин взял чашку, отхлебнул кофе… Что-то не то.
– Не нравится? – спросил Горецкий.
– Непривычный я, – виновато улыбнулся Ведьмакин.
– Еще растворимый можно.
– Я больше по чаю, – смущался Ведьмакин.
Но Горецкий продолжал эксперимент. Выставил на стол банку растворимого кофе, налил в свободную чашку кипятка, спросил будничным тоном:
– Сахару?
– Сладкое я люблю, – осторожно сказал Ведьмакин.
Сам сыпал кофе и сахар, и Горецкий не заметил, чтобы Ведьмакин долго раздумывал о том, в каких пропорциях смешивать. Значит, растворимый кофе он предпочитал. Не пил молотый.
Ведьмакин приготовил кофе, зажег вторую сигарету, и, если бы не его изможденный вид, можно было подумать, что действие происходит не на спецобъекте ФСБ, а где-нибудь в кофейне: несуетно, расслабленно, и никто никуда не спешит.
Сделав пару глотков, Ведьмакин с видимым удовольствием затянулся сигаретой. Горецкий молчал. Стояла тишина. Плыл по комнате пахучий сигаретный дым, смешивался с кофейным ароматом. Горецкий видел, как уплывает куда-то сознание Ведьмакина, будто у того закружилась вдруг голова, и Горецкий не спешил выводить его из этого состояния.
Ведьмакин допил свой кофе, погасил окурок. Его лицо сохраняло задумчивое выражение, словно он по-прежнему парил где-то далеко отсюда и никак не хотел возвращаться.
– Мы говорили с вами о Евгении Нефедовой, – негромко сказал Горецкий, стараясь сделать переход не слишком резким. – И вы говорили, что она вам была нужна. Я думаю, что знаю, зачем она вам.
Расслабленно-невнимательный взгляд в ответ.
– Вы открыли фирму на имя Евгении Нефедовой, – сказал Горецкий. – Фирма – на Кипре. И вы на счета этой фирмы перечисляли деньги. Большие деньги. Вы работали с кипрскими банками. Там открывали счета. А фирмы открывались на разных людей. Этих людей было немало. Но я пока говорю только о Жене Нефедовой. Потому что она была девушкой Вани Алтынова, вашего сослуживца. Может быть, вы фирмы открывали на родственников своих офицеров?
Ведьмакин вслушивался в звуки речи своего собеседника и встрепенулся, услышав об Алтынове, как это бывало обычно. Алтынов был для него раздражителем. Эта фамилия будила в нем какие-то чувства, но не мог он пока продраться сквозь сумерки мыслей к истине. Не получалось у него.
– Еще кофе? – предоставил передышку собеседнику Горецкий.
– Да, хорошо бы, – невнимательно пробормотал Ведьмакин.
Потянул из пачки сигарету. Вид задумчивый.
– Когда я шел по этапу, – сказал он. – После суда, в смысле… Когда меня везли…
ebooksa