Украсть у президента

22
18
20
22
24
26
28
30

– «Самсунг».

– Хм, – обозначил удивление Горецкий.

– А что?

– Ничего. Просто спросил. Чтобы знать.

Ведьмакин сказал: «Телефоны «Самсунг». Во множественном числе.

* * *

– Я вас умоляю! – сказала Катя.

– Не надо! – поднял руки Корнышев, отгораживаясь от нее.

– Но вы мне только скажите!..

– Ни-че-го!

– Вы не можете так поступить!

– Запросто!

– Ну почему?! – в отчаянии воскликнула она.

Она не могла понять, почему за окном промелькнул и исчез человек, который, как казалось, был не просто ей знаком, а гораздо-гораздо больше для нее значил, но он исчез, растворился, а Корнышев теперь не хочет ни показать его снова, чтобы Катя убедилась, что это не обман и не мираж, ни даже разговаривать на эту тему не желает.

– Объясняю, но один раз! – сказал Корнышев. – В этом деле важна постепенность. Для вас всех. Если происходит что-то необычное, к этому сначала нужно привыкнуть. Сжиться с этим. Чтобы не тронуться умом.

Катя слушала Корнышева и кивала часто-часто. Или это у нее голова дрожит? И щеки почему-то пунцовые. Аж горят. Она не в себе немного. В шоке. Но он ее уже сломал. Ничего она больше про свою к нему ненависть говорить не будет. Она будет теперь шелковой. Потому что Корнышев смог ее поразить сильнее, чем в тот раз, когда в одночасье перенес в Москву. Там было всего лишь перемещение в пространстве. И во времени, если разобраться. А тут он на глазах у изумленной публики покойника оживил. У кого хочешь крыша поедет.

– Я сейчас вызову врача, – сказал Корнышев. – Мне ваш вид не нравится, Катя. Пускай врач вас посмотрит, мне так будет спокойнее. А через день или два… Когда вы в себя немножко придете – вы мне поможете.

– Как? – безропотно отозвалась Катя.

– Мне нужно, чтобы вы с Никифором поговорили. Чтобы убедили его, что я вам не враг.

Катя кивнула согласно.

– Чтобы подготовили его к разговору со мной, – сказал Корнышев. – Но говорить ему про это, – показал за окно Корнышев, – пока не надо.