– Э-э, – протянул неопределенно торговец, глядя на Корнышева с подозрением, и ничего не ответил.
Корнышев показал ему милицейское удостоверение со своей фотографией – такой же документ прикрытия, каким когда-то пользовался и Ваня Алтынов. Азербайджанец заискивающе улыбнулся.
– Я не проверяющий, – сказал ему Корнышев. – Мне вообще на тебя наплевать. Я на дежурстве тут просто. Патрулирование. Но надо, чтобы незаметно. Я бы в твою машину сел, и меня тут вроде как и нет. У тебя своя работа, у меня – своя. Понимаешь?
Азербайджанец на всякий случай кивнул.
– Ты тут каждый день? – снова вернулся к интересующему его вопросу Корнышев.
– Да. Но мне разрешили.
– И машина тут твоя стоит?
– Да, стоит.
Лучше места не придумать.
– Я посижу пока, – сказал он.
Азербайджанец засуетился и услужливо распахнул перед Корнышевым дверцу. Корнышев сел на сиденье рядом с водительским местом, развернул газету, отгораживаясь ею от улицы и от проезжающих мимо машин. Здесь можно просидеть хоть целый день.
Минут через пятнадцать азербайджанец принес пару сочных персиков.
– Угощайтесь! – предложил он. – Самый сочный!
Сложил два пальца так, будто держал в них горошину, и эту несуществующую горошину поцеловал, демонстрируя, как вкусны будут персики.
Еще через час он принес Корнышеву две груши. Он так старался угодить, что Корнышеву сегодня предстоял, по-видимому, фруктовый день.
– Да ты не суетись, – благодушно сказал торговцу Корнышев. – И вообще занимайся своими делами. Не надо, чтобы на меня внимание обращали.
– Я все понимаю, – отступил от машины азербайджанец. – Работа!
А Корнышев увидел знакомую машину. На ней обычно ездил Илья Горецкий. Машина остановилась на противоположной от банка стороне улицы, и ему показалось, что он увидел Илью за рулем машины, а торговец все не уходил, отвлекал, бубня доверительным тоном:
– Я понимаю – работа! Ваш друг тоже дежурит, я ему могу персик отнести.
– Какой друг? – невнимательно откликнулся Корнышев.