Тут до Баранова наконец дошло.
– А куда он ее эвакуирует? – насторожился он. – В Муром?
– За границу. Хамза говорит, что эти придурки, которые на малыша устроили охоту, всего лишь мелкая шушера. Недоумки. Не того полета птицы, чтобы смогли Викторию вычислить за границей. И там она будет в безопасности.
– Но это же невозможно! – пробормотал Баранов.
Все так чудесно у них складывалось. Он Люду сюда привез. Они вместе. И вдруг его отправляют за границу. Без Люды, естественно.
– Нет, это невозможно! – покачал Баранов головой. – Я откажусь!
Китайгородцев неопределенно пожал плечами.
– Я так и скажу, что не могу, – уже тверже сказал Баранов. – По семейным обстоятельствам. Не буду раскрывать подробностей. А просто скажу: по семейным обстоятельствам.
Ему такой ход, по-видимому, казался беспроигрышным. Но Китайгородцев понимал, что этот номер не пройдет. Он хотел сказать об этом Баранову, но Люда его опередила.
– Нет, надо не так, – сказала она, смущаясь в присутствии Китайгородцева. – Тебе надо паспорт потерять, Антон. Заграничный. Когда вам визы будут открывать. В общем, в последний момент. И тогда вместо тебя кого-то другого отправят. У кого документы будут в порядке. Потому что твой паспорт восстанавливать – это время. А никто ждать не будет. И ты останешься здесь.
Уже ночью, улучив момент, когда Баранов вышел из кухни, Люда спросила у Китайгородцева, понизив голос почти до шепота:
– А это правда, что Антон убил бандита?
Китайгородцев замешкался с ответом, не зная, что именно Баранов говорил Люде, и понимая, что своим ответом может навредить Баранову.
– Он ведь вам рассказывал, – произнес осторожно Китайгородцев. – Что знает сам.
– Я не от него подробности узнаю, а от тех, кто работает в доме, – пожаловалась Люда. – Мне сказали, что на Викторию Александровну напали, что в это время там был и Алеша и что Антон стрелял в бандитов и одного убил. Это правда?
В ее взгляде угадывалось не беспокойство, а страх. Она боялась за Баранова. Но Китайгородцев уже знал, как ей ответить.
– В чужом пересказе все всегда выглядит не так, как было на самом деле, – сказал он. – И в этом случае – тоже. Антон вам ничего не рассказывает не потому, что там было что-то ужасное, а потому, что это нам запрещено по службе. Служебная тайна. Только и всего.
Ничего, мол, серьезного. Больше слухов, чем стрельбы.
Но Люда ему не поверила. Это было видно по ее глазам.
На крыше проскуровского особняка Китайгородцев увидел человеческую фигуру.