– И не надо никому об этом говорить! – умоляюще произнесла Люда. – Про то, что мальчик мой – он у Проскуровых.
Китайгородцев не знал, что ответить ей на это. Не мог ничего пообещать, кроме того, что спешить не будет и возьмет паузу, а там видно будет.
– Во-первых, вам самой сейчас лучше бы молчать, – сказал Китайгородцев. – Ни в коем случае о мальчике не проговориться.
Женщина закивала часто, давая понять, что от нее никто и никогда об этом не узнает.
– А во-вторых, вам сейчас непросто придется, – продолжил Китайгородцев тоном, который не должен был оставлять сомнений в том, что он на этот момент играет на стороне Люды. – Возможно, вами даже милиция займется.
Потапова посмотрела испуганно.
– Это из-за Шарова, – пояснил Китайгородцев. – Возможно, будут проверять, не связаны ли вы с ним. Вам только надо это выдержать. Это неприятно, но надо сцепить зубы и терпеть. И тогда от вас отстанут.
И снова она закивала согласно.
– А может, и вовсе вас в покое оставят, – подсластил пилюлю Китайгородцев. – Это уж как повезет.
– Я бы не отдавал ее ментам, – сказал Китайгородцев. – Там она будет уже не в нашей власти…
Хамза не дослушал до конца, махнул раздраженно рукой: вопрос давно решен, мол, и нечего тут обсуждать.
– Она с Шаровым давно не общается…
– Да не можем мы ее держать! – сказал раздраженно Хамза. – Привлекут нас за самоуправство!
– А если она сама у нас останется? Из-за ребенка.
– Из-за какого?
– Из-за своего, – сказал Китайгородцев. – Из-за того, который в Муроме. Ребенка вывезем. Вместе с бабушкой…
– В заложники возьмем?
– Обставим все прилично, – пообещал Китайгородцев. – Потапова сама отправит их куда-нибудь подальше. Для их собственной безопасности. Чтобы от Шарова уберечь. Например, в пансионат какой-нибудь дальний. Даже сама путевку оплатит. Так что никаких претензий к нам не будет.
– Ну какой пансионат? – поморщился Хамза. – Если мы ни мальчика, ни бабушку не будем контролировать, мы и Потапову тогда не контролируем, так получается.
– А мы будет контролировать.