– Кого?
– Мальчика и бабушку. Потапова путевку купит на троих. Туда еще Баранов поедет. Он и присмотрит.
– А Потапова заявит, что это было под давлением, – упрямился Хамза.
– Не скажет. Баранов – не чужой ей человек. Она от него беременна. Так что это их внутрисемейные дела.
Хамза подумал. И не нашел изъянов в предложенной схеме.
– Я начинаю бояться тебя, Толик, – сказал он со вздохом. – Схемы у тебя получаются… иезуитские какие-то… и ведь не к чему придраться. Но ты уверен, что у нее с Шаровым – никаких дел?
– Стопроцентно! – кивнул Китайгородцев. – И потом, она теперь здесь будет жить. В доме для прислуги. Без права покидать пределы территории. Для ее же безопасности.
И снова Хамза не нашел изъянов в предлагаемой схеме.
– Ладно, пусть будет так, – сказал он. – Ты сможешь устроить, чтобы она лично оплатила пансионат?
– Смогу.
– Получше место выбери, – посоветовал Хамза. – Чтобы никакого жилья вокруг и всего один рейсовый автобус в сутки – так они не сбегут.
– Сделаю.
– И Баранов с ними.
– Хорошо.
– А ты теперь опекаешь младшего Проскурова.
– Алешу? – недоверчиво уточнил Китайгородцев.
– Да.
– А как же Проскуров… В смысле – Сергей Алексеевич…
– Это как раз он и распорядился. Кажется, подостыл он малость. Уже не злится на тебя.
Виктория выглядела как человек, которого все последнее время преследуют одни неприятности. Осунулась и подурнела, и никакой сверхдорогой макияж не мог этого скрыть.