А мне тут виделось другое. Светлана, поселившись в этих местах, вдруг ощутила какую-то мистическую связь с той женщиной, которая жила здесь до нее. Еще раньше такую же связь обнаружила сама Вероника Лапто – с графиней Воронцовой. Я сказал об этом Светлане.
– Возможно, – ответила она. – Мы все друг с другом связаны на самом деле. Только одни об этом попросту не знают, а другие не задумываются.
И мы поехали в Горюшкино: Светлана, Илья, я и прилепившийся к нам Никита.
Стоял жаркий летний день. Небо казалось почти бесцветным. Серебристыми вертолетами кружились в воздухе стрекозы. Пахло цветами, которые на пути к Горюшкину нарвала на поляне Светлана. Этот непритязательный букет Светлана положила на успевший осесть земляной холмик могилы Вероники.
– Бабы без мужиков – ничто, – сказал назидательно Илья. – Одни только беды с ними случаются, когда они своим умом хотят пожить. Хоть Вероника эта. Хоть ты с покупкой дома. Тоже мне – сюрприз! А мы тут с Колодиным потом…
– Заткнись, – дала совет Светлана.
Я с нею был согласен. Не ко времени был этот мужской шовинизм. Демин умолк и насупился.
Я постоял с ними недолго, а потом ушел с кладбища. Брел по деревенской улице, оставляя следы в давным-давно никем не тревожимой пыли и заглядывал в окна мертвых бескрышных домов. Едва угадываемая и сильно заросшая тропинка ответвлялась от дороги, вела к полуразрушенному дому и огибала его, теряясь в высокой траве. Я пошел по этой тропе, переступил через сгнивший штакетник, обогнул почерневший от времени сруб. Двор дома только угадывался. Тут был покосившийся сарай, готовый вот-вот завалиться от ветхости. Я заглянул внутрь. Там пахло пылью. Я вошел.
– Стоять! – сказали мне и ткнули в спину чем-то твердым. – Закричишь – убью!
Голос показался мне знакомым.
– Вперед! – скомандовал голос. – В угол! Не оборачиваться!
– Жора!!! – осенило меня.
– Тс-с-с! Убью, гад! – зашипел мне в спину Жорж.
Я сделал несколько шагов и остановился.
– Сколько вас здесь? – спросил придушенным шепотом Жорж.
– Много, – ответил я. – Так что даже не думай. В смысле – выбрось глупости из головы.
– Перестреляю, бляха-муха! – уныло сообщил мне Жорж.
– Оно тебе надо? – попенял я ему.
Он тяжело вздохнул в ответ. Совсем ему несладко, похоже. Я уже осмелел и даже обернулся.
Жорик действительно выглядел крайне скверно. И прежде он был не богатырского телосложения, а нынче вовсе отощал, как лесной зверек после снежной голодной зимы, сильно зарос, поистрепался. Если бы не пистолет в его руках – бомж бомжом, огородное пугало.