На Светочку никто не обращал внимания, и это было хорошо – в противном случае уже хлопнулась бы в обморок, как мне представлялось.
– Проблемы с педагогическим коллективом, бляха-муха, – с ходу уловил суть происходящего папаша. – Значит, будем коллектив менять.
Он даже не взглянул на своих громил, а те и так все сразу поняли. Разом шагнули вперед. Мария и пикнуть не успела, как те двое подхватили ее под руки и подняли над полом сантиметров на семьдесят, намереваясь то ли в окно выбросить, то ли через двери вынести вперед ногами.
– Лучше не надо! – откуда-то из-под потолка сказала Мария. – Вам же хуже будет!
– Хуже не будет, – вякнул папашка. – Одну чувырлу разберем на запчасти, чтобы, бляха-муха, другим в пример типа, и конкретно тему закроем на эту пятилетку.
Тут открылась дверь, и через порог ступил, пригнувшись в проеме, хмурый ликом Оглоедов.
– Мой муж, – сообщила из-под потолка Мария. – Я же вас предупреждала.
Громилы осторожно опустили ее на пол, не дожидаясь ничьей команды. Но спасти их уже не могло ничто. Пускай они даже с Марии пылинки бы стали сдувать.
– Че? Опять родители нервные попались? – осведомился Оглоедов и двинул кадыком.
Сидевший рядом со мной Миша Каратаев восторженно заскулил:
– Щас он их сделает!
В азарт вошел человек.
– Из крутых опять, – тяжело вздохнул Оглоедов и стал похож на человека, которому предстоит выполнить неприятную работу – к ней душа не лежит, но другой за него ее не сделает. – Вот всегда с ними проблемы, с крутыми этими. Возня и неспокойствие.
С этими словами он легко, как надувную куклу, поднял в воздух одного из громил и обрушил его на стол. Бутафорский стол рассыпался в прах. Громила лежал среди обломков неподвижным мешком. Тем же манером Оглоедов схватил в охапку второго незадачливого охранника и проделал с ним точно такой же фокус.
Потрясенный скоротечной расправой над своими охранниками, папаша незадачливого недоросля оцепенел. Мария мстительно смотрела на него из-за оглоедовской спины.
Миша Каратаев поскуливал в ожидании скорой развязки.
– Щас сделает! – бормотал он. – Щас он его сделает!
– У нас тут дисциплина! – рявкнул Оглоедов, и от громовых раскатов его голоса сорвался со стены портрет Чарлза Дарвина. – Чтобы порядок и аккуратность во всем, в смысле!
Школьники тренированно одновременно втянули головы в плечи.
– И хоть крутой ты, хоть тупой – а по струнке будешь ходить, елы-палы! – грохотал не на шутку разошедшийся Оглоедов.
ebooksa