Исчезнувшие без следа

– Мужики?

– Ага.

Значит, до девушек в компьютерном они не добрались.

– Ну все, сейчас начнем крошить, – сказал Дружинин. – Ты-то сам как? Выйдешь наружу, может быть? А то еще зацепим тебя ненароком.

Налетчик задумался. Боковым зрением Дружинин видел, как крадется вдоль стены Шаповал, и уже знал, что сейчас будет. Если налетчик откажется выйти, возникший словно из ниоткуда Шаповал выстрелит ему прямо в лоб, Дружинин сразу рванется вперед, в здание, и остальные ребята – за ним. Эту схему они многократно отрабатывали на тренировках.

– Ладно, – решился налетчик и оглянулся. – Только пусть учтут – я сам пальцем никого не тронул. И мента не я завалил.

– Я все понял, – подтвердил Дружинин. – Выходи.

Едва налетчик высунулся из окна, его в мгновение выдернули наружу, так что он даже пикнуть не успел. Дружинин нырнул внутрь, следом – Шаповал, за ними еще ребята и еще. Это была небольшая комната с единственной дверью. Дверь была приоткрыта, в узкую щель можно было рассмотреть просторный операционный зал и находящихся там людей. Шестеро лежали на полу – заложники, двое расположились у дальней стены. Один из них был виден во весь рост, второго наполовину закрывала высокая стойка.

Удалов, оценив обстановку, отступил на шаг от двери.

– Все нормально, ребята, – сказал он едва слышно. – Заложники целы. Налетчики от них слишком далеко, не успеют ими прикрыться. Снимаем обоих одновременно – наповал.

Двое бойцов «Антитеррора» встали перед дверью, подняв автоматы, еще один распахнул дверь – и шквал огня ворвался в операционный зал. Оба налетчика рухнули на пол, а бойцы мгновенно рассредоточились по залу.

Дружинин уже мчался к стойке, за которую завалился один из налетчиков, другой был на виду, он лежал неподвижно и был, похоже, мертв, а вот того Дружинин не видел, и это его беспокоило. Он с разбега перемахнул через стойку. Здесь никого не было, кровавый след тянулся к ближайшей двери. Уполз. Дружинин метнулся к стене, с противоположной от двери стороны так же вжался в стену Шаповал. Дружинин показал ему на кровавый след. Шаповал кивнул, давая понять, что прекрасно представляет себе, насколько серьезно все происходящее, после чего достал светошумовую гранату и швырнул ее в проем двери. За стеной оглушительно грохнуло, будто здесь, прямо под крышей, прогремел гром. Шаповал бросился вперед, Дружинин – за ним.

Здесь был короткий, на две двери, коридорчик. И опять – никого. К одной из дверей вел кровавый след. Дружинин показал жестом – здесь. Зверь попался в ловушку. Теперь ему некуда было деться. Время работало на преследователей, они могли не торопиться и, спокойно изучив план комнаты, взять налетчика. Дружинин оглянулся, ища взглядом Удалова. И Шаповал тоже повернул голову. В этот момент дверь приоткрылась – они этого не заметили – и оттуда, пошатываясь, вышел налетчик. Шаповал увидел его слишком поздно – тот как раз поднимал руку с пистолетом, – и единственное, что Шаповал успел сделать, – броситься на стоявшего рядом Дружинина, сбить его с ног и спасти от верной пули. Эту пулю он принял на себя, в не защищенное бронежилетом предплечье. А Дружинин падал долго, целое мгновение, и этого ему хватило на то, чтобы вскинуть автомат и в падении, уже почти от пола, срезать не успевшего выстрелить повторно налетчика.

…Шаповал сидел на полу, привалившись спиной к стене, и с выражением удивления на лице разглядывал расплывающееся на камуфляже пятно. Будто все это происходило не с ним, а с кем-то другим.

Дружинин метнулся к нему:

– Ты как, Толян?

– Все-таки зацепило меня, – все так же удивленно сказал Шаповал. – Ну надо же.

И даже головой покачал.

Глава 23

Когда из комиссии, расследующей дело Кочемасова, позвонили в очередной раз, Удалов отправил к ним Дружинина, предварительно его проинструктировав.