– Да, я помню.
– И вот мы вышли на его семью. Хотели отработать связи, какие-то контакты. В надежде на то, что нащупаем ниточку. Я перерыл весь дом. Тот самый, где жила семья Ведьмакина. И нашел телефонный номер. Просто – от руки записан в книжке. Абонент находился в Швейцарии. Такая цепочка вырисовывалась: деньги, тайные счета, Швейцария. Понимаете?
– Понимаю. Хоть какая-то зацепка.
– Вот! И я туда звоню. Мне человек отвечает. Русский. И он предлагает перенести наш разговор. Говорит, что сам мне позвонит. Позже. Я должен ждать звонка от него. То есть быть в назначенное время у этого телефонного аппарата. В доме Ведьмакиных. Конкретно в этой точке. Понимаете?
– Нет.
– В назначенный час меня там поджидают киллеры.
– Тебе не показалось? Ведь ты жив.
– Просто я в тот раз оказался проворнее.
– Ты вообще парень шустрый, как я вижу, – оценил Захаров.
– Так вот, у моего швейцарского собеседника был его голос, – сказал Корнышев и указал на Потапова.
Как пригвоздил.
– Он хотел тебя убить? – уточнил генерал.
В его голосе не угадывалось ни недоверия, ни насмешки. Он вообще так задал вопрос, будто в этот момент думал о чем-то своем.
– Да.
– А смысл? – все тем же бесцветным голосом осведомился Захаров.
– Он был среди тех, кто прятал концы пропавших миллиардов, – уверенно произнес Корнышев.
– А ты, Святослав Корнышев, эти миллиарды разыскивал, – подсказал Захаров.
– Так точно!
Корнышев обнаружил, что его рассказ не произвел на генерала никакого впечатления. Значит, он не ошибся. Они заодно: Захаров, Потапов, Нырков…
– В твоей истории есть один существенный изъян, – сказал генерал. – Ты не мог участвовать в розыске пропавших денег. Не мог встречаться с семьей полковника Ведьмакина. Не мог убить подосланных киллеров. Ты не мог во всем этом участвовать лично. Тебе это могли только рассказать. Могли только заставить тебя в это поверить. Как когда-то заставили полковника Ведьмакина поверить в то, что он не полковник ФСБ, а рязанский шофер. Ты – не Корнышев.