Человек с двойным дном

Она прижималась к Ныркову, и он сквозь тонкую ткань платья ощущал трепет ее горячего тела.

Клава вдруг откинула голову и, глядя Ныркову в глаза, сказала:

– Теперь со мной ничего плохого быть не может!

Это было похоже на спонтанное признание в любви. И поцелуй у них случился сам собой. Поди пойми, кто был инициатором.

Прерывистое дыхание. Шелест одежд. Корнышев все слышал. Не выдержал, резко двинул рукой по столу, сметая на пол тарелки-чашки-ложки. От грохота разбивающейся посуды парочка очнулась. Клава смутилась даже. А Нырков смерил Корнышева тяжелым взглядом и вышел из комнаты, но прежде на прощание коснулся губами пряди волос на Клавином виске.

* * *

Потапов шел по поселку, уже никому не нужному, кроме его немногочисленных обитателей, и почти всеми на белом свете забытом; и смотрелся этот нечаянный в здешних краях гость настоящим хозяином. Он никуда не спешил, в окружающее всматривался с интересом, и наблюдавшие за ним издалека аборигены провожали незнакомца настороженными взглядами, заподозрив, что с его появлением здесь их жизнь резко поменяется. Его спутника приняли за охранника, что было близко к истине. Этот плечистый парень отставал от «шефа» на ритуальные полшага и профессионально скользил окрест цепким всевидящим взглядом.

Нырков нагнал товарищей, когда те уже отошли от барака на приличное расстояние. Потапов посмотрел на него так внимательно, что Нырков посчитал нужным отчитаться:

– Видел Корнышева! Похоже, что он в порядке. Но поговорить не удалось.

Потапов понимающе кивнул.

Нырков молчал.

Потапов будто ждал чего-то. Не дождался и спросил:

– А баба?

– А что баба? – пожал плечами Нырков. Я о деле, мол, пекусь, а про бабу – это мне неинтересно.

– Видел ее? – спросил Потапов будто невзначай.

– Видел, – коротко ответил Нырков.

– Общался?

– Так, поздоровались только, – с деланым равнодушием сообщил Нырков.

Потапов не выдержал и расхохотался. И даже старлей засмеялся. Нырков смотрел на них растерянно.

– Ты на рожу бы свою взглянул! – сказал Потапов сквозь смех. – Вся в помаде!

Нырков поспешно провел ладонью по лицу. На ладони остались алые следы.