– По ра-а-ации кто говори-и-ил?!
– Потапов. А что?
Корнышев не ответил.
Может, он ошибся.
Может, это нервы.
Может, все не так, и он в конце концов останется в живых…
Шум застолья изображали так. Накрыли стол, разлили водку по железным кружкам, приступили к трапезе. Нырков и Сомов общались меж собой, рассказывали друг другу какие-то истории, звучало это вымученно, но шумно. Где-то после третьей у них стало получаться лучше. Если бы кто из местных проходил по коридору, у него бы и сомнений не возникло в том, что пьянка в самом разгаре. Тем временем Потапов, сидя здесь же, за столом, и даже успевая выхватывать из масляной банки куски тушенки, вполголоса расспрашивал Клаву и Корнышева.
Клава рассказала о визите Коляна и о том, как слепой Корнышев раскидал по комнате незваных гостей. Как котят – так она сказала. В голосе ее сквозили восторг и уважение.
С Клавой Потапов долго не беседовал.
– Ладно, мы тут пообщаемся, – сказал он и бросил выразительный взгляд на Корнышева. – А вы пока погуляйте, – это он сказал Клаве. – Наш товарищ с вами пойдет, чтобы никаких неожиданностей не случилось.
И снова у Потапова все получилось очень гладко и логично. Ему по службе надо с Корнышевым переговорить, чужие уши тут не нужны, Клаву он выпроваживал, а поскольку теперь забота о ее безопасности на них лежала, он к ней приставил охранника. Выпала такая роль Ныркову. Комар носа не подточит.
Когда Клава и Нырков ушли, Потапов сделал жест рукой, старлей метнулся к двери, закрыл ее на задвижку.
– Как тебе тут, Слава? – спросил Потапов.
– Нормально, – ответил Корнышев.
Он позволил себе говорить своим обычным голосом. Но повязку с глаз не снимал. То ли уже привык к ней, то ли не хотел выходить из образа.
– Общался с Клавой? Что-нибудь новое узнал?
– Нет, – сказал Корнышев. – Не то чтобы она скрытная, просто не было повода.
– И про то, как она рядом с тобой оказалась – тоже ничего?
– Ничего, – соврал Корнышев.
Потому что, если объяснять все с самого начала, всплывет история про Кипр. А про Кипр Корнышев сейчас опасался говорить. Там не разговор будет, а ходьба по минному полю. И не поймешь, где оступишься и тебя в клочья разорвет.