В прицеле – Олимпиада

Там, неподалеку от берега, выделывала невероятные прыжки пара дельфинов.

— Говорят, что мы когда-то были дельфинами, — сказал Поручик.

— А Плиний Старший утверждал обратное, — сказала Олимпиада. — Он писал: «Дельфины никогда не забывают, что были когда-то людьми».

Поручик нервно повел плечами:

— Он их плохо знал. Или никогда не сталкивался с обученными боевыми дельфинами. А кто этот Старый Плиний?

— Старший, — поправила Олимпиада. — Он был римским историком, натуралистом и флотоводцем. Погиб при извержении Везувия.

— Ну, если флотоводцем, значит, толковый мужик, — одобрил Плиния Старшего старший лейтенант.

В разговор вмешался Гордеев:

— Дельфины играют, значит, будет шторм, — произнес он весомо и с расстановкой, будто с трибуны.

— Вообще-то необязательно, — Голицын внимательно взглянул на облака. — Но сейчас ты прав, шторм будет, и очень сильный. Надо крепить палатки.

И быстро пошел к лагерю.

10. ШТОРМ

Шторм пришел во второй половине ночи, почти под утро. Зюйд-вест сокрушительной силы обрушился на остров. Ураганный ветер срывал палатки. Волны, казалось, перекатываются прямо через остров. Молнии били в море так часто, что не успевала погаснуть одна, как загоралась новая. От грохота можно было оглохнуть. Археологи долго и безуспешно пытались бороться со стихией, потом плюнули, закрепили все, что еще не унесло ветром, и бегом отправились прятаться в казарму к пограничникам.

С рассветом шторм стал утихать. Вернувшись к своему лагерю, беглецы с грустью увидели картину полного разгрома. Профессор Голубев был не на шутку озадачен. Результаты раскопок были если не уничтожены, то изрядно попорчены. Жить было негде. То, что ветер не унес в море, он изорвал. Нужно было ехать в Керчь за новыми палатками, продуктами и оборудованием.

Но, приглядевшись к следам разрушения, Поручик привычным глазом сразу заметил нечто новое, чего еще вчера на берегу не было. На песке, выброшенная на берег, лежала странного вида лодка. Чего-чего, а лодок Поручик за свою жизнь повидал немало. Но эта его удивила.

Длиной лодка была метров семь-восемь. И очень узкой — не больше метра в ширину. К Поручику присоединился только профессор Голубев, остальных, похоже, больше интересовало испорченное имущество.

— Странная лодка, — профессор, казалось, читал мысли старшего лейтенанта. — Знаете, что она мне напоминает? Уменьшенную копию древнегреческого корабля. Как раз такого, о котором я вчера вам рассказывал. Узкого, быстроходного, предназначенного для стремительного плавания. Только не на веслах, а с мощным мотором. Забавное совпадение.

Поручик молча кивнул в знак согласия. Его сейчас больше интересовала не форма лодки и ее сходство с какими-то старинными кораблями, а то, что находилось внутри ее. Там лежало что-то завернутое в одеяло. Точнее, не что-то, а кто-то. Поручик подошел ближе и приподнял край одеяла. Под ним был человек. Мертвый. Черная дырка во лбу красноречиво говорила о состоянии его здоровья. Вокруг входного отверстия отпечаталось кольцо от дула — штанц-марка. Так бывает при выстреле в упор.

— Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца! — под нос себе пробормотал Поручик.

Убитого он узнал сразу. Это был один из тех двух насильников, которые пытались затащить Капу и Липу в свою машину. Кажется, сообщник называл его не то Синдбадом, не то Аладдином. И тут старший лейтенант почувствовал, как внутри его напряглась струна. Наверно, нечто подобное испытывает охотничья собака, когда берет след или делает стойку возле дичи.