– Да, я помню.
Тучный достал из кармана сигареты, закурил.
– Он готов, по-твоему?
– Готов, – твердо ответил Даруев. – Инструкторы им позанимались недельку, и я вижу – он ничего не забыл.
Тучный протянул собеседнику фото. Со снимка смотрел моложавый мужчина со взглядом умных всезнающих глаз. Григорьев, министр внешнеэкономических связей.
Тучный выпустил дым, сказал после паузы:
– Улица Мироновская, дом двадцать четыре, первый подъезд. У него там девка живет. Он к ней не заходит никогда, подвозит к подъезду уже затемно и уезжает.
Затемно – этого Даруев не боялся. Было заранее обговорено, что все произойдет в темноте, для того и готовили Рябова. Охрана – а она у Григорьева была, это он знал точно, – так вот охрана в темноте контролирует только ограниченное пространство – десять, максимум двадцать метров. И если машину со стрелком поставить в отдалении…
– Сам с ним поедешь!
– А? – вскинулся Даруев.
– Киллера своего повезешь сам. Будешь его контролировать.
Как приказ прозвучало.
– Трогай! – сказал тучный.
Фотографию Григорьева он не оставил Даруеву, спрятал во внутренний карман пиджака.
Доехали до лесной развилки, где, примяв сырую траву, стоял черный «БМВ». Тучный пересел туда. Но прежде чем покинуть машину Даруева, сказал, глядя куда-то в сторону:
– Чтобы все быстро было! Времени у нас нисколько не осталось!
«У нас» – это у него с Даруевым. «У нас» – это у него с теми людьми, что сидели в «БМВ», рассматривая полковника хмуро-недоброжелательно.
– Все сделаем! – сказал поспешно Даруев и повел плечами.
Ему стало зябко. То ли от этих взглядов, то ли от вползшей в распахнутую дверь сырости.
23