Помеченный смертью

– Вы сказали…

– Что я сказал?

– Что – всерьез. А всерьез – это до смерти. Так было и прежде.

– Когда – прежде? – спросил Даруев и обмяк.

– Когда меня готовили к акции. Я их всех убивал – тех, кого выставляли против меня.

Даруев поднял голову и посмотрел в глаза Рябову одуревшим взглядом.

22

– Это зверь! Машина для убийства! – сказал Даруев и повел головой, будто у него свело мышцы шеи. – Он моего инструктора убил голыми руками за одну секунду, тот только вскрикнуть успел.

Они сидели вдвоем в машине – Даруев и тучный человек в хорошем дорогом костюме. Даруев – за рулем, тучный человек – на заднем сиденье, справа. Машина стояла на проселочной дороге с выключенным двигателем. День был пасмурный, и потому трава под деревьями казалась темной.

– Как же он его убил? – спросил тучный.

– Я и сам не пойму. Его готовили к девяностому году для одной очень серьезной акции, и подготовка велась на совесть, сейчас так не учат. И в спарринг-партнеры ему привозили каких-то смертников…

– Смертников? – вскинул брови тучный.

– Да. Людей, которых он имел право убить.

– А такое бывает?

Даруев помолчал, обдумывая, имеет ли право сказать. После паузы произнес с неохотой:

– В общем, да. Нам иногда разрешают для подготовки агентуры брать приговоренных к смертной казни. Эти люди все равно ведь умрут, так какая разница – пуля палача или смертельный удар нашего курсанта. Вот таких людей и приводили к Рябову, наверное.

– Наверное?

– Я не знаю в подробностях, – признался Даруев. – К Рябову меня прикрепили в самом конце, это был конец девяносто первого года. Он уже прошел курс обучения, им другие люди занимались. Неполный месяц я с ним пообщался, и его отправили в «отстойник».

– В какой отстойник?

– Туда, на остров. Подальше от любопытных глаз. Там метеостанция, я же вам рассказывал.