– Ого, – сказал Григорьев. – Что же он в баскетболисты не пошел?
– В банке больше платят, наверное.
– Ну и черт с ним.
– С кем?
– С баскетболистом.
– Да не баскетболист он, – Бородину надоел этот обмен мнениями.
– Тем хуже для него. А ты, я думаю, меня простишь.
– За что?
– За Ингу.
– Да не сплю я с ней, с чего ты взял?
– Ну так тем более – моя совесть будет чиста.
Едва Григорьев вышел в приемную, охранники, до тех пор подремывающие в мягких креслах, одновременно вскочили, демонстрируя готовность проследовать за хозяином хоть на край света, но министр задержался у стола, за которым сидела секретарша. Инга подняла голову, ее серые глаза смотрели доброжелательно и одновременно с вызовом.
– Хороший кулон.
Инга чуть склонила голову, изображая непонимание.
– Хороший кулон, – повторил Григорьев и легонько дотронулся пальцами до золотой вещицы на шее Инги. – У вас, кажется, есть вкус.
– Ничего особенного, обычная штамповка.
– Но выглядит прелестно. Хотя вы правы, наверное, ничего нет лучше штучной работы. Вы разбираетесь в украшениях?
– Постольку поскольку.
– Я вас как-нибудь украду на часок, – заговорщицки улыбнулся Григорьев. – Хочу сделать подарок моей матери – что-нибудь из золота, и если бы вы помогли мне выбрать…
– Где-то в магазине?