— Хорошо. Буду ждать, — отвечает улыбаясь.
Поев, хотел лечь на лавку, вздремнуть немного.
Но снова стук в двери и голос с порога:
— Дед Тихон! Я — Фаина! Борща принесла горяченького да оладков. Иди поешь! Вечером управлюсь, приду у тебя прибрать.
И не только убирала. Стирала для деда, лечила его. Водила в баню.
Вся улица знала Тихона как отменного печника. И поныне в каждом доме доброй памятью стоят его печи. Сколько лет прошло с тех пор, когда их ставил? Уже и сам забыл. А хозяева помнят… Еще бы! Ни с кого копейки не взял. Тяжкое было время. А и когда оно легким было? Не только заплатить, дети с голоду пухли. Выжить бы. Да как? Вот тогда, подналовчившись у своего деда, стал Тихон самостоятельно печки класть. Страшно было самому за дело браться. Да и годков немного. Всего двенадцать. А и людям не до выбора. Знали, что не так, дед всегда поможет внуку, выправит ошибку. Но и первая получилась удачной. Жаркой хозяйкой на кухне встала. Не дымила, быстро нагревалась, долго тепло держала.
— Спасибо тебе, Тишенька! Родимый наш! Золотые руки! Возьми вот пяток картох. Больше нет ничего!
— Не серчай, внучок! С соседа и это много! Сей доброе тепло. Оно тебе и через годы сторицей воротится, — успокаивал дед. И доставал из котомки сухари и картошку, лук, вареные яйца, какие за работу дали чужие люди.
К шестнадцати годам уже половина улицы имела в своих домах печки, поставленные мальчишкой.
С ним уже тогда как с равным здоровались мужчины, — разговаривали уважительно.
Да и было за что. В отличие от многих, Тихон не назначал цену за свою работу. Никогда не брал деньги наперед. Не изводил хозяев грязью и холодом. Работал быстро, красиво, чисто.
— Сколько же с меня причитается? — спрашивали горожане, и Тихон, краснея, отвечал:
— Сколько дадите, так и будет.
Случалось, ничего не давали. Не потому что печь не получилась или не понравилась. Жадность подвела… Тихон не ругался, не проклинал. Уходил молча, понимая, душу этих никаким теплом не отогреть.
Бывали в его жизни всякие клиенты. Бедные и богатые. Щедрые и скупые. Он никого не осудил, не охаял. И, взрослея, не стал иным.
Вот так позвали его в дом, где, кроме хозяина, ни одного мужика не водилось. Все девки — шесть дочек да баба — хозяйка и мать.
— А кто помогать мне будет? Одному без подсобника долго, — глянул на хозяина, пожелавшего заиметь в доме русскую печь.
— Глянь! Сколько их, любую запрягай, а хоть и всех сразу! Быстрей дело пойдет. Они у меня заместо кобыл — все умеют. Хоть прясть, хоть косить, хоть печку ложить. Ты им только свистни — вмиг справят!
И верно! Не соврал мужик. Дочки его были работящими, дружными, покладистыми. Одна другой лучше, как на подбор. Пока печку ложил, пригляделся к Катеринке. Самой старшенькой из всех она была. Когда работу закончил и пришло время расчета, спросил человек, что с него положено, сколько должен? Тихон ему и ответил:
— С тебя, хозяин, самую высокую плату попрошу! Самую дорогую.
ebooksa