— И не только в лесу! В селе! До района добрались, сволочи!
— Ну, сегодняшняя ночь — последняя в их судьбе!
— Ох и не зарекайтесь, хлопцы! Покуда вы у них в лапах! Здесь, в чаще, лесные братья — хозяева. Другие — гости! Погодите ямы рыть! Дайте с лесу выбраться, тогда болтайте! — осадил их возница-старик. И глухо закашлявшись, добавил:
— Тут, без их ведома, даже ворона не пернет. Разрешенья у братов вначале испросит. А вы загодя бахвалитесь.
— Эй, дед! Да ты не из них будешь? А ну! Дай сюда вожжи, старый хрен! — дернул возницу один из сопровождающих. И перекинув автомат за спину, отодвинул старика на свое место.
Тот, понуро опустив голову, обронил:
— А я — ничейный! Не ихний и не ваш. Мне к Богу скоро. Ни с кем уж не дружусь. Сам себе в обузу сделался.
— Стоп! Приморись, падлы! — услышала Капка внезапный голос, разорвавший тишину. Она увидела, как охранник, сидевший сбоку, сорвал с себя автомат. Задрыга изо всех сил выгнулась, ударила его ногами в лицо. Сопровождающий вылетел из саней кверху ногами, воткнулся головой в сугроб.
Второй — в вожжах запутался. Его выволокли из саней под пинки и мат. Второго уже взяли на кулаки. Кто-то старика вырвал из саней.
— Его не троньте, кенты! — взвизгнула Капка. Старика выпустили.
— Жива! — увидела Задрыга Шакала. Тот спросил строго:
— Мордовали хмыри?
— Сначала клешни и ходули освободи мне! — не попросила — потребовала фартовая. И получив полную свободу, подошла к недавним обидчикам.
— Ну что, грозилки, как дышите теперь, козлы вонючие?
В это время в лесу прогремел взрыв.
— Пехота рванула? — узнал кто-то голос противопехотной мины.
— С десяток фраеров угробила! — обрадовался кто-то громко.
— Ну, пахан, что с ними утворим? — спросили Шакала свежаки.
— Тыздили тебя? — спросил пахан Капку, указав на сопровождающих.
— Еще как! — ответила зло. И попросила: