— Кому теперь сдался? Пока что-то мог — нуждались во мне. Теперь все! Песня спета, легенда сдохла!
Задрыга взглядом указала Королю на рюкзак с харчами. Она помнила по прежним временам, что продукты тут лишними никогда не были. И набрала по пути в магазинах всякой всячины.
Помыв стол, подметя полы, протерев от пыли кресла, Капка велела Королю следить за камином, сама накрывала на стол.
Красная и черная икра, сыр и ветчина, крабы и буженина, осетрина и чавычий балык — не оставили на столе свободного места. Шампанское и коньяк, лимоны и яблоки — стояли впритирку.
— Хавай, Сивуч! — подвинули стол ближе к камину.
— Хлеба дай, Задрыжка! Две недели во рту ни крохи не держал.
У Капки в горле заклинило от услышанного. Она онемело уставилась на старика. Невысказанный, неуместный вопрос застрял:
— Почему? — но она знала ответ на него.
Забыли старика кенты за своими извечными делами, удачами и горестями. Бросили, как лишнего. И он, понимая свою ненужность, не осмеливался напомнить фартовым о себе. Просить он не умел. Стыдился. А старость брала свое нещадно.
У Сивуча всегда болели ноги. С давних пор — с колымской трассы. Пока у старика училась «зелень», в доме всегда был свежий хлеб. Но… Ученики выросли и разошлись по малинам. Новых — кенты не привезли. Так и остался один.
Пока был нужен кому-то, держался, когда забыли, одряхлел вконец.
— Ешь! — дает Капка бутерброд с икрой. Сивуч ест блаженствуя.
— Ишь ты! Настоящая, осетровая! Не перевелась, выходит!
— Давай — давай! — насильно впихивает Задрыга бутерброды, горячий чай. Вытирает лицо и руки старика, заставляя есть еще и еще.
— Задрыжка! Мне нельзя больше! Помру. Я давно не хавал, файней меньше, но чаще.
— Заметано! — согласилась Задрыга и принялась наводить порядок в комнатах. Король дивился ее умению, расторопности, помогал Задрыге во всем. Та, убрав, взялась истопить баню Сивучу, заранее упросив Короля вымыть старика. Тот согласился.
Задрыга наскоро приготовила ужин. Нашла чистое постельное белье. Привела и себя в порядок. Протопила комнаты наверху. И ждала, когда вернутся из бани Сивуч и Король.
Задрыга натопила в гостиной так, что даже в легком халате было жарко. Она знала, что старик любил после бани посумерничать у камина за чашкой чая. Любила с детства эти часы и тщательно все подготовила.
Она ждала. И вдруг увидела, как Король несет из бани Сивуча, ноги и руки того — висели, как у покойника.
— Капля! Что с ним? Я напарил его! Помыл. Даже побрил! Смотри! А он — хлобысь с лавки на пол и глаза закатил! — растерялся Король.
ebooksa