Заказанная расправа

Человек выдохнул в последний раз и улыбнулся дочке — та бежала к нему вприпрыжку, по-заячьи. Но не успела. Он упал. И девчушка заплакала. Утешить ее он уже не смог…

Он не услышал, как участковый, отпустив его руку, сказал осипшим голосом:

— Все кончено. Умер…

Жора, закрыв лицо руками, сказал тихо:

— Прости, Богдан! Я ошибся. Все мы бываем неправы когда-то…

Костин и Казанцев тихо вышли из дома. На востоке занималось новое утро. Для Богдана оно стало последним. Говорить не хотелось. Тяжесть пережитой ночи лежала на душе комом.

Ночь уже ушла. Но тьма не растворялась…

Глава 8. Садист

Вячеслав Рогачев, конечно, не обошелся без неприятного разговора с начальником. Тот не стал намекать, а сказал впрямую, мол, если Славик самостоятельно не может справиться с порученным делом, придется не только передать его другому следователю, но и поставить вопрос о целесообразности работы Рогачева в милиции.

Славик вышел из кабинета начальника, почти ничего не соображая. Придя к себе, он вновь и вновь пересматривал все материалы, имеющиеся в деле, но они ничего не давали. Был лишь голый факт. Над ним уже начинали подтрунивать коллеги. А он так и не знал, где искать убийцу…

И вдруг ему позвонила Ирина Лапшина — малолетняя путанка, подруга убитой Мартышки:

— Мне увидеться надо с вами. Срочно. Разговор есть.

— На какую тему?

— Мне пригрозил один хахаль! Он у нас общим был. На троих. Но это не по телефону. Может, он Женьку урыл? С него станется.

— Ты дома? Я сейчас приеду! — хотел положить трубку, но услышал торопливое:

— Не дома я! В венеричке лечусь. Сюда приезжайте. Дома боюсь. Меня размажут, как Женьку!

— Ну и дела! — поморщился Рогачев. Но, вспомнив недавнюю взбучку у начальства, ответил, что, конечно, приедет.

Ирине разрешили поговорить со следователем в кабинете врача. Та вошла, робея, озираясь по сторонам. Рогачев заметил, как резко изменилась девчонка с момента последнего разговора. Осунувшаяся, побледневшая, с опущенными плечами, с темными кругами у глаз, она походила на цветок, погибающий в пыли, которому никогда не суждено расцвести в полную силу. Даже веснушки на ее лице казались линялыми, грязными следами слез.

Лапшина неуверенно поздоровалась.

— Присядьте. Что случилось? Кто вам грозит и за что? Какая связь между этим человеком и смертью Евгении? — Славик достал протокол допроса.