Оборотни

— Не так уж много. Все это помогало Сталину финансировать послевоенные пятилетки. — Старик помолчал и сказал молодому совсем тихо: — «Призраки Луцы»… Важно, чтобы они не покидали Россию. До того, как будет утрясен этот вопрос.

— После войны мы депортировали тридцать тысяч немцев. Это будет не так-то просто. Сейчас, в период перестройки.

— Я знаю. Я это хорошо знаю. Но Германия была мирной потому, что Восточная Пруссия находилась под нашим контролем. Вы понимаете… так же, как и я… пруссаки всегда были поджигателями войны. Мы не можем позволить им… неонацистам… провоцировать беспорядки. И еще в такое время, когда вся Германия бурлит, а ее экономика так напряжена.

— Неонацисты… это в характере пруссаков. И это не изменится, даже если они необыкновенно разбогатеют…

— Но вы уверены, что избрали правильный курс действий? — Председатель намеренно не уточнял, какой именно, не желая ставить себя под угрозу, если бы дела пошли плохо.

— Да.

— А если он провалится?

— Это будет моей ошибкой.

— Грустный момент, когда человек понимает, что он заменим.

— Не я первый.

— Увы, через это проходят все, когда отстаивают правильность своих действий. Вы же понимаете, почему вопрос стоит так.

— Безусловно. Ничто не должно наносить вреда нашим отношениям с Западом.

— Если все сработает, никто никогда ничего не узнает. Если же нет, тогда… — Он пожал плечами. Оба они сознавали, что для Ростова это будет концом карьеры. Председатель подал сигнал своему шоферу.

— Вы едете со мной?

— Нет. Я пройдусь немного. Прекрасный день.

— В церковь?

— В церковь.

— Будем надеяться, что Он сможет помочь там, где бессилен КГБ.

Старик понял, что шутка не совсем уместна.

— Будьте, пожалуйста, осторожны. Зайдите ко мне, когда вернетесь. С докладом Дмитрия Дмитриевича.