— Не нам решать это.
— Но нам хотелось бы знать, чего хотят ваши люди.
— Именно это и меня просили узнать. Что вы хотите? Это же дьявольский тупик. Я говорю о том, кто первый пойдет на такое решение. А как обеспечить за этим наблюдение? Кто же поверит, что другая сторона отозвала всех своих нелегалов?
Новак вновь был на кровати, определяя наиболее удобную позицию.
— Хотите ли вы сделать это первыми? — спросил он.
— Нет-нет. После вас. Это мне поручено передать.
— Как всегда, вы дипломатничаете, Дима. Всегда дипломатничаете. — Став на колени, Новак нагнулся над лицом Мэри и вставил свой пенис ей в рот. — Нам нужно знать, что происходит, Дима. Нам нужно это знать совершенно точно. — Голос его стал звучать напряженно и тихо, с некоторой прерывистостью дыхания. Дело было не в содержании слов, просто сотрудница по сопровождению, засовывая пенис глубже и сильнее, на миг лишила ответственного функционера госдепа ясности и четкости рассудка.
— Это должно быть остановлено. Прежде чем выйдет из-под контроля, — пытался еще по инерции бормотать русский, понимая, что его собеседник окончательно уже отключился от межгосударственной проблематики.
Зорге залез на кровать за Новаком, обхватил руками бедра девки и придал ее телу такое положение, чтобы войти в него, не нарушая ее занятости с другим клиентом. Он видел, как американец захвачен процессом, порадовался его крепкой мускулатуре и даже немного пожалел девушку. Теперь, когда ноги профессионалки крепко обхватили его, он обвил руками Новака, зная, что американец ошибочно думает, будто это понадобилось ему только для того, чтобы закрепиться на одном месте. Но затем он поднажал бедрами и услышал, как блудница охнула, когда он пробрался к другому ее, адскому, отверстию. Она постанывала уже не от удовольствия, а от острой боли, прижатая к кровати весом двух крепких мужчин, которые накачивали ее одновременно, пытаясь освободиться от напряжения похоти.
А за освещенным свечами окном на улицы Вашингтона начал падать первый снег. Прохожие торопились, водители машин в нетерпении прибавляли скорость, несколько последних реактивных самолетов пролетели над Потомаком из вашингтонского Национального аэропорта, и пассажиры предвкушали тепло и уют своих пригородных домов.
Осанна! Быть Рождеству белым…
В то Рождество в Сан-Диего не было снега.
Собственно, его там никогда не бывало, если не считать декоративной россыпи на искусственных деревьях универсамов, в витринах центральной части города.
Так что Билли Вуд никогда не видела Рождества с белым покровом, разве только по телевизору. Однажды ей пришлось провести Рождество в Атлантик-Сити. Там тоже не было снега, дул ветер, лил дождь, и пронизывающий холод заставил ее тосковать по родной Калифорнии. Ее компаньон, один из первых любовников после развода с мужем, был совершенно мокрым от непогоды. Большую часть времени он проводил за столом для игры в кости. Она оставила его там растрачивать состояние, которого у него никогда не было, но которое он пытался выиграть. При первой же возможности она возвратилась в Сан-Диего, чтобы в одиночестве провести праздники у телевизора, невольно терзаясь вопросами о Питере: где он сейчас и с кем проводит время?
— Хочешь на завтрак грейпфрутовый сок? — спросила Билли, хлопоча на кухне.
— Что ты говоришь? — прокричал Гейри издалека.
— Грейпфрутовый сок хочешь? — повторила она громче, чтобы он смог ее услышать.
— Да, — послышался приглушенный ответ.
Она наполнила два высоких стакана, поставив их на большой поднос рядом с чайником, двумя чашками и двумя пакетами швейцарской сыромолочной смеси. С подносом в руках она прошла из кухни через гостиную и спальню в комнату для гимнастики, которая выходила на балкон.
ebooksa