Оборотни

22
18
20
22
24
26
28
30

Из своей объемистой коричневой сумки он вынул ручной пулемет „Хеклер энд Кох МП5К“ и обычный девятимиллиметровый полуавтоматический „браунинг“.

— Вы собираетесь взять это с собой? — спросил изумленный Такер.

— Разумеется, если наша задача — защищать этого деятеля.

— Но зачем же… ручной пулемет?..

— Не будьте идиотом, — резко ответил Эдем.

Он стянул куртку и огляделся, убеждаясь, что за ними не следят. Удостоверившись, что все спокойно, он вынул подплечную кобуру и надел ее. Проверив, что она держится достаточно крепко под его левым плечом и достаточно свободно, чтобы не мешать движению руки, он взял девятимиллиметровый „браунинг“ и вставил его в кобуру. Затем закрыл крышку багажника и снова надел куртку.

— Теперь порядок. Только проверьте включение сигнала тревоги. Лучше, чтобы эта вещица пролежала сегодня без дела, согласны? — Он показал на ручной пулемет.

Когда Такер повернулся, чтобы включить сигнал тревоги, Эдем покинул их и прошел в гостиницу. Билли и человек ЦРУ последовали за ним, соблюдая дистанцию.

У входа, на доске объявлений, бросалась в глаза крупная надпись: „ЛОПИАН-РОБИНС: СВАДЬБА НА ТЕРРАСЕ С ВИДОМ НА ГОЛЬФ“. Ниже красными печатными буквами на белом фоне значилось: „ТОРРЕЙ ПАЙНЗ ШЕРАТОН“ ПРИГЛАШАЕТ ВСЕХ ГОСТЕЙ СВАДЬБЫ ФИЛА И ДЖЕЙН».

— Извините, — сказал Эдем одной из встречавших, красивой рыжеволосой женщине со значком на левой груди «ДЕББИ ХЭННИФ — ВСТРЕЧАЮЩАЯ». — Дебби?

— Я могу помочь вам? — спросила она с улыбкой.

— Пожалуйста, мне нужна терраса с видом на стадион.

— Это внизу, — указала она на правый коридор. — Идите по коридору до больших стеклянных дверей. Они выходят прямо на террасу. Вы приехали на свадьбу?

— Да. Благодарю вас, Дебби.

— Приятного времяпрепровождения, сэр.

Эдем повернулся и пошел по мраморному коридору, а два его спутника шли следом. У больших стеклянных дверей стоял швейцар в сером утреннем костюме.

— Привет, — поздоровался швейцар.

— Хэлло, — ответил Эдем, делая очередной шаг к открытой террасе.

— У вас есть приглашение? — спросил швейцар, преграждая дорогу.

— Для меня — нет.