Оборотни

— Не могу этого сделать.

— Но, Христа ради, ведь он вытащил пистолет на публике.

— Не создавайте нам имидж глупцов. Нельзя же сначала запрашивать помощь, а потом отзывать человека, потому что он пытался защитить Триммлера.

— Ладно. А что с Новым Орлеаном?

— Им придется ехать. Вместе с британцем. Может быть, когда это закончится, у нас возникнет более ясное представление о том, что происходит. И, может быть, тогда мы с легким сердцем отправим его домой.

— Дело дрянь. Ничего это нам не даст. Ничего.

ЗДА ощутил прилив удовлетворения. Его соперник прав. Ничего это ему не даст. Но для ЗДА ход дела вновь принимал какие-то нормальные очертания.

— Что ж, — пожал он плечами, — нам нужно время. Тогда все прояснится. Так всегда в конце концов получается.

Ла-Джолла

Эдем, сидя на балконе, размышлял о своих делах, когда прозвенел дверной звонок.

— Билли, это к тебе, — услышал он Культуриста.

— Иду, — раздалось из кухни.

Минуту спустя послышался ее пристойный крик и визг, дверь захлопнулась.

Что там, в конце концов, происходит? — недоумевал культурист в комнате для гимнастических упражнений.

— Этот негодяй, — визжала она, — принес мне повестку. Для оформления этого гнусного развода, без всякого учета договорных отношений.

— А чего ты, дорогуша, ожидала от этого дерьма?

Она в ярости выскочила на балкон, размахивая пачкой документов, подбежала к балюстраде, чтобы еще раз обругать доверенного своего мужа. Культурист вышел вслед.

И тогда она увидела Питера собственной персоной.

— Ты, дерьмо! — прокричала она через ограду в сторону яркой желтой «бентли-малсенн», стоявшей на улице. — Не слишком ли ты желт, чтобы делать свою грязную работу?

Он сидел в машине и улыбался самоуверенно и озорно.