На вершине власти

22
18
20
22
24
26
28
30

Он был спасителем для Бобо, для которого во всем мире ничего больше не существовало, кроме двух вещей: Зла, которое воплощал Рашид, и Добра – им стал Салех.

Рашид уходил, Салех давал мальчишке четверть часа отлежаться, после чего приказывал смыть кровавую грязь и вел в стрелковый тир. Здесь никого не было в это время. Салех специально выбирал время, чтобы им не мешали. Бобо оказался способным учеником и оружием овладел быстро. Стрелял навскидку, почти не целясь, показывая при этом неплохие результаты, и Салех теперь отрабатывал главное, что требовалось от Бобо – высокую скорость огня и автоматизм действий. Парень науку эту впитывал, как губка, и предан был одному Салеху, потому что больше никого у него не было. Рашид знал свое дело, еще пару недель – и этот этап выучки можно заканчивать.

Спустя две недели Салех сказал Бобо в тире, как бы мимоходом:

– Этот Рашид – злой человек.

Бобо кивнул и вдруг заплакал. Его худые плечи вздрагивали под армейской курткой, которую ему подарил Салех.

– Не надо плакать, Бобо. Я знаю, что делать.

Бобо поднял залитое слезами лицо.

– Ты убьешь его завтра утром, когда он придет к тебе.

Мальчишка молчал.

– Возьми пистолет, – продолжал Салех, протягивая пареньку оружие. – Ты сделаешь это, потому что так приказываю я.

Бобо кивнул.

Утром он встретил Рашида в том же углу, где всякий раз пытался укрыться от расправы. Он казался таким же испуганным, как всегда, и Рашид двинулся было к нему, неторопливо готовясь нанести первый удар. Когда он уже занес ногу, Бобо вдруг приподнялся, вытащил из-под себя пистолет и выстрелил. Пуля вошла Рашиду в лоб, он рухнул навзничь, и сейчас же в комнату шагнул Салех. Он потрепал паренька по щеке и скупо улыбнулся.

– Я всегда знаю, что делаю, – сказал Салех. – Ты должен слушать меня во всем. Понял?

– Да, – с готовностью отвечал Бобо.

«Бахир может забирать его хоть сейчас, – подумал Салех. – Учить его больше нечему, разве что время от времени поддерживать форму».

43

Хомутов уже был за глаза знаком почти со всеми, кто имел доступ к президенту, хотя большинство этих людей видел лишь запечатленными на пленке. Сулеми подробно информировал о каждом из них.

– Неважно я себя чувствую, честно говоря, – признался он как-то Сулеми. – Меня пугает сама мысль о том дне, когда я появлюсь перед ними… Когда они будут видеть во мне президента…

Сулеми пожал плечами.

– У вас, Павел, огромное преимущество – авторитет товарища Фархада. Джебрайцы твердо усвоили, что все, что бы он ни делал, – верно. Поэтому от вас не потребуется ничего особенного.