– Что скажешь, Сулеми?
Начальник охраны молча пожал плечами. Гареев поднялся со своего места, прошелся по комнате, отпихнув сунувшегося было под ноги Ферапонта.
Наконец Сулеми подал голос:
– Ничего делать мы больше не будем…
– Это почему же? – удивился Гареев.
– Потому что товарищ Фархад желает завтра взглянуть на Павла.
Он затравленно уставился на Гареева, и полковник поймал себя на мысли, что такие глаза ему случалось видеть у приговоренных.
– Спокойно, спокойно, – пробормотал Гареев без особой уверенности. – Желает – пусть смотрит. Может, ему и понравится. Будут замечания – обычное дело. Устраним недостатки.
Сулеми, однако, был совсем плох.
– На какое время назначено? – спросил Гареев.
– В девять ноль-ноль, – отвечал Сулеми.
Он словно чего-то еще ожидал. Полковник поймал на лету молчаливую просьбу.
– Хорошо, я тоже буду, – кивнул он. – И постараюсь поддержать тебя. Думаю, вдвоем мы сумеем убедить товарища Фархада, что дела идут, в общем, неплохо.
44
Без четверти девять Гареев был уже в кабинете Сулеми на первом этаже дворца. Начальник охраны встретил его хмуро, похоже было, что он провел бессонную ночь.
– Я отведу вас к Хомутову, – сказал Сулеми. – А затем вернусь с товарищем Фархадом.
Дворец еще не проснулся, в коридорах не было ни души. Когда поднялись на второй этаж, Гареев сжал локоть Сулеми.
– Не следует беспокоиться. Все образуется.
В ответ Сулеми поднял на него тяжелый взгляд.
Достигнув апартаментов, где помещался Хомутов, у запертой двери они остановились. Сулеми нащупал ключ и постучал условным сигналом, предупреждая о визите, как вдруг дверь сама собой приоткрылась. Сулеми с Гареевым с удивлением переглянулись – Хомутову строго-настрого было приказано держать дверь на запоре, – и разом шагнули в комнату. Двойник стоял у окна, уже готовый к встрече с президентом – в такой же, как у Фархада, полувоенной одежде, сшитой на заказ по распоряжению Сулеми. Он неторопливо повернулся, смерил гостей долгим, довольно неприветливым взглядом, но здороваться не стал, чего прежде никогда не случалось.