— Двигатель чего-то барахлит, нельзя лететь дальше, пока не разберёмся в чём дело, — хмуро посмотрев на Виктора, сказал бортмеханик, выглянув из кабины пилотов.
— Еш баая? [1] — спросила Ципора, не заметив, что от волнения перешла на иврит.
— Эйн баая, аколь бесседер, [2] — тоже перейдя на иврит, сказал Виктор, заглядывая в испуганные глаза Ципоры.
— Виктор…
— Я сейчас выясню, — ободряюще улыбнувшись ей, сказал Виктор и, поднявшись со своего места, направился к кабине пилотов.
— Как долго намерены разбираться? — спросил Виктор пилотов, открыв дверь в пилотскую кабину.
— До утра точно не полетим, а там — как масть пойдёт.
— Если завтра в девять утра не вылетим, и вы сорвёте мне сделку, я добьюсь, чтобы вас всех уволили к чёртовой матери.
— Лучше стать безработным, чем покойником, — огрызнулся командир винтокрылой машины.
— А вот тогда посмотрим, что для вас будет лучше! — почти крикнул Виктор, и со злостью захлопнув дверь в кабину пилотов, вернулся на своё место.
— Ну и где это мы приземлились? — внимательно осмотревшись вокруг, спросил Виктор. — Что-то, кроме этой пародии на аэропорт, населённого пункта я поблизости не наблюдаю.
— До населённого пункта отсюда, как до Луны пешком, — недовольно буркнул один из членов экипажа. — Самим не очень-то хочется загорать в этой дыре.
— Загорать?! — удивлённо воскликнула семенившая вслед за Виктором Ципора. — Как можно здесь загорать, когда нет солнца, а вокруг снег и так холодно?
— Это у дяди такая шутка, — хмуро посмотрев на неё, буркнул Виктор. — Будем загорать у печки, если вон в той избушке, которая, как я подозреваю, именуется местной гостиницей, есть дрова.
— Это гостиница? — удивлённо спросила Ципора, с некоторой опаской посмотрев на небольшую, рубленую избу, вплотную притулившуюся к такой же рубленой избе с антеннами на крыше, развевающемся у крыльца российским флагом и табличкой перед входом подтверждающей, что это действительно здание аэровокзала.
— Гостиница, — подтвердил всё тот же член экипажа. — Мы здесь уже несколько раз останавливались на ночь. — До пятизвездочной не дотягивает, потому что туалет на улице и воды нет, а остальное всё на уровне.
— Если нет воды и туалета, то, что тогда на уровне? — продолжала донимать мужчин своими вопросами, избалованная цивилизацией израильтянка, а те, судя по их хмурым лицам, очень хотели ответить на её глупые вопросы по-русски — матом.
— Есть стол, стулья, кровати и печка, — сказал второй пилот и ускорив шаг, обогнал и быстрым шагом оторвался от назойливой и слишком разговорчивой израильтянки которая, мало того, что своим ярким нарядом будила в нём быка, но ещё двигаясь по узкой протоптанной в снегу тропинке так крутила своей, затянутой в «резиновые» джинсы, большой задницей, что у него, действительно, как у быка глаза стали наливаться кровью.
Наконец вереница из шести человек приблизилась к рубленому бараку и поднялась на крыльцо.
— Гостевые комнаты направо, а мы будем в комнате для отдыха экипажа, — сказал пилот и, свернув налево, толкнул ногой тяжёлую деревянную дверь.
ebooksa