Северокорейский адмирал ошибся, когда подумал, что Доморадов элементарно спятил от страха. С головой у инженера все было в порядке. Он даже много не пил накануне вечером. Остатки водки вылил в иллюминатор, чтобы не было искушения еще пару раз приложиться к бутылке. Все бы прояснилось для Пак Нам Чхоля, если бы он знал о разговоре Боцмана и Доморадова в каюте на флагманском фрегате «Сохо»…
Когда «Щука» только показалась из воды, Александр сглотнул сухим ртом и сказал сам себе:
– Пора.
Инженер расправил плечи и закинул ногу на поручни бортового ограждения. Перила показались ему холодными, как могильная плита. Александру чудилось, что к нему тут же бросятся со всех сторон, схватят, но никто не обращал на инженера внимания, все взоры были прикованы к всплывшей российской субмарине. Доморадов сел, свесил ноги за перила, а затем стал забираться на них. Подошвы соскальзывали, далеко внизу плескались волны. Александр разжал пальцы и выпрямился, балансируя. До этого, стоя на палубе, он практически не замечал ветра; теперь же его порывы чувствовались всем телом, от чего предательски подрагивали коленки. Ветер хотел сбросить его в море. От страха в голове осталась всего одна мысль: «Не выныривать, ни в коем случае не выныривать!»
Александр знал, что прыгнуть все равно придется, но не мог перебороть страх высоты; ему казалось, что он непременно разобьется о воду. Некстати всплыла в памяти детская «страшилка» – мол, если на воду пустить плавать газету и спрыгнуть на нее, то удар получится такой же, если с высоты врезаться темечком в бетонную плиту. Хотя внизу не плавала расстеленная газета и войти в воду инженер собирался не головой, а ногами, он смертельно боялся прыгать.
И тут взревел Пак Нам Чхоль, заметив эквилибристические упражнения Доморадова:
– Стой, идиот!
К Александру уже бежали члены команды земснаряда.
– Слезай, придурок, – проговорил адмирал. – Слезай и поговорим.
– Не подходите ко мне! Прыгну! – отчаянно закричал Доморадов, продолжая балансировать на узких перилах.
Но это давалось ему с трудом.
– Всем стоять! – гаркнул Пак Нам Чхоль. – Я сам подойду к тебе. Сам, один, больше никого. Все будет хорошо. Слезай, – ласково произнес он, делая осторожный шаг к обезумевшему инженеру.
Доморадов глубоко вдохнул, закрыл глаза и сделал шаг в пустоту. С пронзительным криком он полетел в воду, врезался «солдатиком» в волны, подняв фонтан брызг. А в голове билась мысль: «Не выныривать, ни в коем случае не выныривать!»
От испуга Доморадов даже глаза забыл закрыть. Вокруг темнела зеленоватая вода, он понял, что жив и погружается. Над головой поблескивала поверхность, темнел двойной корпус катамарана и бубликом плавал спасательный круг. Скорость погружения замедлилась, Александр на мгновение завис, словно космонавт в невесомости, а затем его стало выталкивать к поверхности. Доморадов забарахтался, по неопытности выдохнул и только после этого сообразил, что дышать-то под водой нечем. От испуга он стал барахтаться еще сильнее. Его завертело в воде, ноги оказались вверху, внизу перед глазами зияла черная глубина. Грудь уже разрывалась от желания вдохнуть.
«Ну, где же? Где? Я утону!» – отчаянно подумал Александр, делая гребок руками кверху, но уже почувствовал, что ему никогда не добраться до зеркальной поверхности моря.
Губы сами собой приоткрывались, чтобы вдохнуть, язык ощутил соль. И вот, когда Доморадов уже мысленно распрощался с жизнью и готовился отправиться в мир иной, кто-то схватил его сзади и принялся что-то совать в рот. Александр с ужасом видел поднимающиеся ото рта пузырьки и только плотнее сжимал зубы, боясь потерять последние крохи воздуха в легких.
Наконец Боцману удалось засунуть Доморадову в зубы загубник акваланга. Александр ощутил, как спасительный воздух наполняет легкие. Сердце стучало так, что готово было вырваться из груди. Саблин ослабил хватку, заглянул в лицо инженеру. Александр плохо видел без маски, лицо Виталия расплывалось перед ним; но он видел улыбку и узнал своего спасителя.
Боцман жестами показал Доморадову, как предстоит действовать. Мол, он, Александр, должен делать два глотка воздуха, а потом передавать загубник Боцману, чтобы и тот мог подышать. Поняв это, Доморадов отчаянно замотал головой. Ему была невыносима мысль о том, чтобы хоть на время лишиться возможности дышать. Саблин никак не мог выдернуть загубник из зубов инженера; когда же ему это удалось, Александр вновь запаниковал. Боцман пару раз глубоко вдохнул и вернул шланг Доморадову, после чего снова жестами показал, что оставаться на одном месте опасно. Он подхватил Александра под руки и увлек в пространство между двумя корпусами земснаряда. Затаившись между рулями, пловец указал рукой вниз. Там медленно, озираясь по сторонам, проплывал аквалангист. Боцман прижал Доморадова к корпусу. Аквалангист на какое-то время исчез, затем появился вновь; на этот раз он проплывал уже ближе. Саблин счел за лучшее спрятаться за правый руль. Огромная, слегка обросшая ракушками и водорослями, ржавая плоскость, уходящая к поверхности, надежно спрятала беглеца и его спасителя. Виталий взглянул на часы. С момента прыжка прошло десять минут – значит, на земснаряде никто не сомневается, что Доморадов уже мертв. Аквалангист и тот окончил поиски, всплыл.
Саблин схватил Александра за воротник и, быстро работая ластами, потащил его за собой. Вскоре Александра с Виталием обволокло густое облако ила, поднявшегося со дна в момент всплытия «Щуки». Боцман плыл почти наугад, ориентируясь лишь по размытому пятну солнца над головой. Его вытянутая вперед правая рука ткнулась в трос заградительной сети. Теперь ориентироваться стало легче. Виталий просто перебирал широкие, сквозь которые свободно мог проплыть человек, ячейки прочнейшей стальной сети, подтягивался, вновь перехватывал руку и двигался вперед, делая лишь короткие остановки, чтобы пару раз глотнуть воздуха из загубника. Доморадов уже не сопротивлялся, расставался со шлангом сразу же, когда этого требовал Саблин.
«Щука» была совсем рядом; иногда даже чувствовалось, как субмарина ударяет в сеть, натягивая ее. Но где-то рядом были и корейские аквалангисты, а встреча с ними не входила в планы Виталия.
ebooksa