– Я понял: генерал ненавидел
– Да, – подтвердила Непомнящая, – Николай Ильич расплачивался за свою доброту и глупость, которые зачастую ходят рука об руку.
– И наверняка перебрал все крылатые фразы вроде «ни одно дело не остается безнаказанным», «делая добро другим, мы беспощадны к себе». В общем, добрыми намерениями вымощена дорога в ад, – закончил я.
– Вы правы. И Николай Ильич был прав: сколько бы ты ни сделал добра человеку, он будет думать, что ты мог сделать больше. С другой стороны, генерал не делал добра подкидышу, поскольку нашел его не у себя под дверью. Принимая малыша в семью, он прикрывал ее физиологическую брешь. Так что жалость и доброта могут отдыхать. Им двигали «армейские» расчет и порядок: нужен наследник, потому что так положено по жизненному уставу.
– А куда же приткнуть смысл жизни с его передачей генов будущему поколению?
Ирина Александровна, подхватив мою мысль, пожала плечами:
– В генном отношении генерал проиграл битву: он воспитал человека, к генам которого не имел никакого отношения. Воспитывая сына, он не видел будущего.
– Может быть, поэтому он открыл Родиону глаза на правду?
– Не знаю.
– Кто из них лучше – отец, которого душила злоба неполноценности, или сын, выросший злодеем? И не по этой ли причине он вырос злодеем?
Она не знала ответа и на эти мои вопросы. Но на следующий, был уверен я, она ответит.
– Вы были другом семьи?
– Я была другом ее сильной половины.
– Звучит откровенно.
– Нас связывали деловые отношения. С Николаем Ильичом меня познакомил мой муж, с которым я развелась семь лет тому назад…
Я знал причину их развода, о ней писала в свое время желтая пресса: ее муж оказался педерастом в прямом и переносном смысле слова.
– …Генерал разруливал в Минобороны финансовые потоки.
– Я слышал, что в прошлом году ущерб от коррупционных преступлений в нашей армии перешагнул трехмиллиардный рубеж.
– Не хочу углубляться в эту тему. И вам будет спокойнее.
Но на часть вопроса она мне все-таки ответила: