– Ты говоришь о моей собаке.
– Я тебе вот что скажу, Виталик. Развяжи мне руки, а я сделаю тебя местной знаменитостью. Ты меня знаешь. Если я говорю о крупной рыбе, значит, так оно и есть. Если ты не хочешь славы, я подарю тебе моральное удовлетворение. Обещаю.
Аннинский долго молчал, катая авторучку по столу и выбивая ногами рваный ритм «бони-эмского» «Распутина».
– Тебе придется дать показания. Ты устроил стрельбу в центре города.
– Не я первым спустил курок.
– Вот об этом и скажешь дознавателю: защищался в установленных законом рамках. Я прослежу, чтобы тебя здесь надолго не задержали. Про свой пистолет забудь. У тебя есть второй ствол?
Я пожал плечами: то ли есть, то ли нет; то ли нет с собой, то ли нет дома. Я напомнил ему про мобильник. Он своей рукой взял его со стола и отдал мне. В это время телефон пискнул. Проныра. Я даже не стал читать сообщение. Обойдется. Завтра же отпишусь.
Виталик вышел из-за стола. Но что-то еще удерживало его в этом кабинете.
– Какого характера поручение выполнял твой стукач?
– Я только собрался дать ему задание, – ответил я, убирая мобильник в карман. – И назначил встречу.
– Паша, – Аннинский покачал головой, – не юли. Спрашиваю тебя и потому, что в этом районе я даю тебе «крышу».
Я решил приоткрыть часть карт, чтобы Виталик мне поверил и дальше играл на моей стороне.
– Ну хорошо. Привалов с моей подачи подбросил информацию о месте захоронения официантки из «13 стульев».
– Ты про Ольгу Губайдуллину говоришь?
– Да.
– А сам ты откуда об этом узнал?
– От другого своего информатора. Не смотри на меня так, Виталик. Ты же знаешь правило, по которому я не смогу сдать своего стукача.
– Я свои источники тоже не сдаю.
– Вот видишь.
– Исчезновение Шатена, за которого ты просил, как-то связано с этим делом?