Когда дверь за императором закрылась, Лористон подозвал ордонанс-офицера и отдал ему подкову. Офицер направился в кордегардию, выбрал одного из гвардейцев повыше ростом и передал ему приказ императора…
Наполеон вышел из царского нужника весьма довольный итогами посещения и вернулся в свою комнату.
— Де Сегюр! — позвал император, не оборачиваясь. Граф уже стоял в дверях. Наполеон, заложив руку за борт мундира, подошел к своему стулу и вновь уселся, уложив ногу на барабан.
— Где русские, де Сегюр?
— Сир, разъезды высланы. По Тверской, Рязанской…
— Мне важно знать, где Кутузов, а не то, куда высланы наши разъезды, — оборвал Наполеон. — Неужели невозможно найти армию в сто тысяч солдат? Мне важно знать, намерен ли Кутузов прикрывать Петербург или он собрался уходить к Волге?
— С часу на час это станет известно, сир.
— Так. Что у вас еще?
— Дело довольно странное, сир. Из штаба Вестфальского корпуса препровождены два типа. Один из них — местный полицейский, нижний чин. Другой — судя по всему, разбойник. Оба были схвачены в момент, когда поджигали дома. Полицейский был одет в крестьянскую одежду поверх мундира.
— От Вестфальского корпуса я не ждал ничего иного, — проворчал Наполеон, — с тех пор как бедняга Жюно душевно заболел. То, что полицейские и воры зачастую действуют заодно, для меня не новость. У него что, нет времени созвать военно-полевой суд и расстрелять их самому?
— Сир, в препровождении Жюно утверждает, что пожар Москвы — не случайность.
— У него мания преследования. Пора бы об этом знать, граф.
— Сир, иногда у Жюно бывают просветления. Что делать с этими двоими?
— Отправьте их к Себастиани. Меня они не интересуют. Занимайтесь поисками русских. И постарайтесь, чтобы в городе все-таки поддерживался порядок. Передайте Мортье, чтобы не слишком распускал солдат. По-моему, они подпалили кое-что и сами. Пусть, наконец, найдет каких-нибудь чинов русской полиции. В конце концов, он же губернатор Москвы.
— Да, сир. Но боюсь, что Мортье не удастся найти полицейских. Они убежали из города, а те, которые остались, занимаются поджогами.
— Да, этот мерзавец Растопчин, бесспорно, заслуживает виселицы. Напомните мне, что во время подготовки мирного соглашения нужно будет поднять вопрос о выдаче Растопчина.
— Будет исполнено, сир.
— Ступайте.
«Полицейский и мужик-разбойник поджигают дома… — император был вовсе не так спокоен, как хотел казаться. — Неужели и здесь герилья? Вор и полицейский заодно. Когда дело касается грабежа — это понятно. Но совместный поджог, при том, что ничего не взяли? Значит, сопротивление?!»
ТАРАБАРСКАЯ ГРАМОТА
ebooksa