Цветная распечатка формата А4, с большой фотографией Дани, той самой, что она показывала ему утром, и подписью: «Вы видели Дани?» Ниже, более мелким шрифтом, короткий рассказ о том, как он пропал 25 ноября, и номер ее мобильного телефона.
— Кто-нибудь звонил вам по объявлению?
— Звонило много народу. Но никто ничего не видел.
Яуберт кивнул; он живо представлял публику, которая кинулась звонить по объявлению. Потом рассказал, как они намерены найти его мобильник:
— Возможно, сим-карта Дани по-прежнему в телефоне… Если телефон украли, обычно вор тратит все деньги и минуты с карты, а потом вынимает ее. У нас два варианта. Можно попытаться отследить местонахождение телефона по номеру Дани, чтобы выяснить, где аппарат находится сейчас. Но прошло целых три месяца, трудно ожидать, что его сим-карта по-прежнему в телефоне. Мы лишь выбросим на ветер шестьсот рандов. Можно получить профиль по номеру IMEI. Это значит, эксперты скажут, какие сим-карты были в телефоне начиная с ноября, и особенно какая карта вставлена в нем сейчас. Как только мы это узнаем, можно будет отследить звонки по новому номеру и определить местонахождение самого телефона. К сожалению, розыск по профилю гораздо дороже. Это стоит полторы тысячи рандов плюс шестьсот за каждую сим-карту, которую выдает профиль.
Она слушала внимательно и, подумав, спросила:
— Думаете, дело того стоит?
Яуберт не сказал ей, что, кроме мобильного телефона, у них пока нет ни одной зацепки.
— При расследовании вроде этого… более того, при любом расследовании важно не только собирать сведения, но и вычеркивать ненужное…
— Каковы у нас шансы? — спросила она, вдруг подобравшись.
Яуберт поерзал на неудобном стуле.
— Вы не возражаете, если я сниму куртку? — спросил он, стараясь выиграть время, потому что не знал, насколько с ней можно быть откровенным.
— Конечно, не возражаю. — Когда он встал, она торжественно сказала: — Мистер Яуберт, я прочла статистику в Интернете. Полторы тысячи детей пропадают ежегодно…
— Восемьдесят процентов из них находит полиция, — инстинктивно возразил он.
— Вот именно! В том-то и проблема. Полиция и средства массовой информации обращают все внимание на детей… А как быть со взрослыми? В прошлом году жертвами похищения стали более двух тысяч человек…
Яуберт покачал головой, потому что она неверно истолковывала цифры, но она продолжала с болью в голосе:
— Я хочу сказать… я понимаю, что Дани могли… то есть… в прошлом году в нашей стране убили тысячу восемьсот человек. Вы… пожалуйста, скажите мне все как есть, больше я ничего не прошу. Я ко всему готова. — Она плотно сцепила пальцы рук, отчего на ее худых руках проступили вены.
Он увидел, что она держится из последних сил. Как она, бедняжка, жила три страшных месяца, как боролась с одиночеством, страхом, неизвестностью? Она смертельно устала. Яуберт вспомнил, как сам он в свое время не любил сообщать родственникам жертв плохие новости. Он так и не научился дистанцироваться. Последние пять-шесть лет он был избавлен от тяжкого бремени. Ему захотелось погладить Таню Флинт по голове, успокоить ее, как-то помочь.
Он глубоко вздохнул.
— Пожалуйста, знайте: я понимаю, через что вам пришлось пройти — и что вы переживаете сейчас…
ebooksa