– Следи за языком, гад, – зарычал Красин, моментально багровея.
– Этот человек по твоей вине чуть не погиб на болотах, он один выжил из всего отряда, – стал отчитывать Алексея Трубин. – За свое головотяпство ты под суд пойдешь. Ты провалил операцию, из-за тебя погибли люди!
Слушать такое было невыносимо. Алексей почувствовал, как у него в жилах закипает кровь. Он раненый рвался доложить, а его за все еще мордой в грязь…
– Эй, ты, шмара, вали отсюда или пристрелю, у нас серьезный разговор, – рявкнул Алексей на полуголую секретаршу. Девушка как была в полотенце, так и кинулась к дому. За ней последовала вторая, которую Алексей вначале не заметил.
– Так, прекрати здесь командовать, – заорал на него Трубин, попятившись. На лице его промелькнул испуг. Глаза искали помощи. До него наконец дошло, что лучше не доводить человека с заряженным револьвером, который находится на грани нервного срыва.
– Давай пройдем внутрь и разберемся, кого из нас надо отдать под суд, – зло предложил Алексей.
– Давай, – нехотя согласился Трубин. Зябко поежившись, он огляделся, поплотнее запахнул полотенце и шагнул внутрь.
Они вошли в прихожую, совмещенную с топочной, а из нее в предбанник, где был накрыт стол. В воздухе пахло распаренным дубовым веником, копченой рыбой и алкоголем.
– Угощайся, чем бог послал, – смущенно предложил Трубин.
– Спасибо, что-то не хочется, – процедил Алексей, присаживаясь к столу. Он собирался рассказать о «проделках» Красина, о том, как Кван косил всех без разбору и покушался на жизнь начальника милиции, но ему не пришлось это делать… В дверь вежливо постучали.
– Войдите, – быстро крикнул Трубин, прежде чем Алексей смог его остановить.
В предбанник ввалились двое охранников, волоча за собой израненного Серого. Каторжник возмущался и требовал, чтобы его отпустили.
– Это еще что такое? – изумился Трубин.
– Этот человек сказал, что ему нужно вас видеть, – пояснил один из охранников, – совал какую-то бумажку, что он-де оказывает помощь милиции… Бред!
– Он отпустил атаманшу. Я сам это видел, – неожиданно истошно заорал Серый, указывая на Алексея. – Они думали, что я сдох! А я следил за ними. У меня просто пушки не было, а то бы положил всех на месте!
– Я же говорил, что он предатель, – поддержал каторжника Красин, вскакивая с лавки, – он приказал в селе расстрелять мирных жителей! Меня с отрядом в болота загнал! Угрожал расправой! Избил при всех! Из-за него все погибли!
– Арестуйте его, – рявкнул Трубин, указав на Алексея.
Тут Алексею все стало предельно ясно. Из него собирались сделать козла отпущения. Они все местные, всегда найдут общий язык. У Красина покровители. Они все привыкли здесь роскошно жить. Им не нужен чужак, который мешает на каждом шагу творить, что им вздумается. От него просто избавятся. Даже суда никакого не будет. Не раздумывая больше ни секунды, Алексей выхватил револьвер и уложил обоих охранников. Они даже не успели вытащить оружие. Трубин кинулся к парилке. Пуля в затылок остановила его на полдороге. Начальник ОГПУ мешком рухнул на пол, забрызгав все стены кровью. Красин замер на месте, не зная, что делать. Лишь Серый не растерялся и выскочил за дверь.
– Гнида, – рявкнул Алексей на начальника окрисполкома, всадил ему пулю в лоб, а затем кинулся к дверям.
Серый ждал его в прихожей. Выбив пистолет, он схватил Алексея за горло, и они оба упали на пол. Нанося друг другу удары, они переместились к топке. Серый сел сверху и стал душить его. В отчаянии Алексей из последних сил распахнул печь. Выхватив из топки горящее полено, он ткнул им Серому в лицо. Каторжник завопил, отпрянул и кинулся к двери, держась за глаза. Алексей с трудом поднялся и поморщился от яркого света в открывшемся дверном проеме. Он видел, как уголовник бежит к воротам. Ему нельзя было дать уйти. Алексей подобрал с пола револьвер, пошатываясь, вышел из бани и выстрелил в спину Серому. Каторжник упал как подкошенный. Алексей обернулся, посмотрел на баню и рухнул на землю сам. В глазах у него все плыло. Потеряв сознание, он не видел, как здание бани объяло пламя. Вытащенная из печи головня попала в вязанку дров. Потом занялись стены. Когда приехали пожарные, тушить было особенно нечего.