– Я к своим!
Хлопнув бойца по спине, Ефимов выскочил из окопа и, забирая вправо, побежал в сторону все еще остающейся под перекрестным огнем группы. Почти сразу за спиной заработал пулемет – Тушин обнаружил какие-то цели.
«Быстро», – отметил про себя Сергей, но ни оглядываться, ни замедлять скорость движения не стал. Пробежав буквально десяток метров, он заметил, что рикошетные пули стали пролетать совсем уж близко. Одна из них, хорошо хоть на излете, впилась в торчавший из разгрузки магазин.
– У, мля! – выругался Ефимов, пожалев, что слишком рано покинул линию окопов. Рядом вжикнула очередь, но Сергей лишь пригнулся еще ниже и, не останавливаясь, устремился выполнять намеченную для себя задачу.
Рядовой Аркадий Кудинов
Засада – сколько жизней погубило это случайно слетевшее с губ слово.
Засада – и все члены немеют в ожидании неизбежного.
Засада – и рвется из груди трепещущее сердце.
Засада – и оружие само валится из рук.
Засада – отчаянный крик, отнимающий волю к победе.
Никто в группе Ефимова не произнес, не выкрикнул этого слова, но многие поняли и еще сильнее вцепились в свое оружие. Оружие – как вера в возможность сопротивления. Оружие – как надежда сохранить жизнь. Оружие – как путь к победе.
И еще одно слово мелькнуло в мыслях некоторых бойцов – подстава – как скромная замена слову «предательство»…
Лес близ опушки хоть и порос невысокими кустами шиповника, но сам по себе оставался не слишком густым, и Аркадий увидел, как дернулся шедший впереди всех Прищепа, услышал слившийся с автоматной очередью его предостерегающий крик, как зашелся в ответном грохоте «калашников» командира группы. Сам же Аркадий, крикнув «ложись», рухнул на землю и ужом скользнул за ствол ближайшего дерева. Падая, он еще успел увидеть, как метнулся в сторону командир роты, как подкосились ноги у не сумевшего уйти с линии вражеского выстрела Гришина, уловил, как матюгается за спиной отползающий за ствол дерева Юдин. Грохот выстрелов, шлепанье и визжание пуль поглотили все остальные звуки.
Аркадий подвинул винтовку и попробовал поднять голову, вознамерившись применить свое оружие, но тут же, совсем рядом просвистели прицельно выпущенные бандитами пули, лишь чудом не задев обладателя столь неосторожно высунувшейся головы. Противник находился слишком близко, вследствие чего применять «СВД» было почти невозможно. Но вот откуда-то из-за спины наконец-то заработал пулемет Юдина. Пули противника стали сыпаться чуть реже. Аркадий, по-прежнему вжимаясь в землю, скинул рюкзак и тут же пожалел, что не взял с собой вместо «ВССа» «АС» «Вал», но сожалеть об этом было поздно.
«Сейчас бы автомат! – подумалось Аркадию, и он вдруг вспомнил про упавшего радиста, про его так до сих пор и не сделавшее ни одного выстрела оружие.
– Ромка же ранен!
Как током поразившая сознание мысль заставила Кудинова вскочить на ноги и, не обращая внимания на непрекращающийся огонь со стороны противника, рвануть к раненому и наверняка истекающему кровью Гришину. В падении пролетев последний метр, Аркадий пополз к неподвижно застывшему радисту. Тот лежал на подмятых ветвях шиповника в неудобной позе, навалившись спиной на собственный рюкзак и, кажется, не подавал никаких признаков жизни.
– Сволочи! – прохрипел Кудинов и, забрав автомат из так и не выпустивших его пальцев радиста, начал поспешно вытаскивать из перепачканной кровью разгрузки магазины и так же спешно распихивать их по карманам своего маскхалата. Из восьми рожков два оказались безнадежно испорчены – прежде чем войти в грудь радиста, пуля прошила наискосок разгрузку.
– Ну, сволочи, держитесь! – прошипел Аркадий, бросая взгляд на пристегнутый к автомату Гришина сорокапятипатронный магазин. После чего откатился в сторону и выдал длинную, прижимающую врага к земле, очередь.
Рядовой Каретников