Бой продолжался. Сколько он шел, Аркадий сказать не мог, но со стороны боевиков выстрелы становись все чаще, а пули ложились все ближе и ближе к переползающим, перекатывающимся с места на место спецназовцам. Командир по-прежнему находился где-то на правом фланге. А вот майора Фадеева не было ни слышно, ни видно. Где он пропадал и что делал, было неясно. А на правом фланге вовсю кипела «жизнь» – там тоже шел бой, слышались выстрелы, доносились разрывы ручных гранат. Но в эфир Ефимов больше не выходил.
– Работает! – вслух подбадривая самого себя, заключил Кудинов. – Командир разберется, только нечего его больше отвлекать. – И мысленно оценивая складывающуюся ситуацию, пробормотал: – Да и мы сами справимся. Вот только бьют с двух сторон, гады… Не продохнуть!
Аркадий вскинул над головой ствол, выстрелил, метя туда, откуда, как ему показалось, велся огонь и, пятясь, быстро пополз в обратную сторону к огрызающемуся из своего пулемета Юдину.
– Илюха, мля! – заорал он в ухо не отрывающемуся от пулемета Юдину. – Ползи вправо, прижми там тех сволочей, что в лесу сидят, и ленту новую вставь. И Барана там по пути пни и остальных тоже. Огонь ты открываешь, понял? Все остальные по тебе ориентируются. Давай, вперед, надо добить этих! – Аркадий кивнул в сторону бандитов, засевших у лесной опушки. – Понял?! Понял?! Понял?!
– Да понял я, понял! – заверил наконец-то оторвавшийся от пулемета Юдин. – Ленту я добивал! – Тут же, уже заряжая новую, воскликнул: – Я им, сукам! – Раздался щелчок металла, шуршащее скольжение затвора, и, разрывая сошками податливую землю, Илья пополз в указанном направлении.
– Гаврилюк! – рявкнул Кудинов, и тут же почти из-за его спины послышался хриплый голос:
– Здесь.
– По моей команде. Прикрываешь, понял? И за мной следом, двигаешься?
– Прикрываю, понял! – Гаврилюк крутанулся в сторону, затем прополз метр вперед и, высунув ствол из-за дерева, выстрелил по мелькнувшей за кустами неясной фигуре.
Через пару десятков секунд на правом фланге яростно заработали пулеметы.
– Вперед! – со всей глотки заорал в микрофон Кудинов и, стреляя на ходу, бросился в направлении вражеских окопов.
Огневой натиск ошеломил не ожидавших подобной прыти моджахедов, считавших, что русские уже ушли в глухую, гибельную для них оборону. Они на какое-то время прекратили стрельбу, а когда опомнились, было уже поздно – ломая вставшие на пути ветки, Кудинов и появившийся чуть с другого направления Баранов длинными, идущими друг другу навстречу очередями свалили находившихся в окопах бандитов, а затем струи пуль сошлись на фигуре последнего из оставшихся в живых «чеха». Тот еще сипел и исходил пузырившейся на губах кровью, а Кудинов уже не обращал на него внимания. Сейчас первым делом следовало… Что именно следовало, он не успел додумать – слева послышался топот ног. Аркадий дернулся и начал разворачиваться, но разумом уже понимал, что безнадежно опаздывает…
Старший прапорщик Ефимов
Вбежав в росший близ самой опушки кустарник, Сергей добил скрючившегося на земле и стонущего от боли боевика – Махамеда Ахмадова. Затем, пригнувшись как можно ниже, устремился дальше, но теперь он забирал чуть левее, двигаясь таким образом, чтобы по собственным расчетам выйти в спину боевикам, все еще остающимся в этой линии окопов.
– Лишь бы получилось, лишь бы получилось! – как заклинание твердил Ефимов, глядя только вперед и почти не обращая внимания на проносящиеся над головой пули.
Осталось совсем немного. Старшему прапорщику казалось, что почти все, что он уже видит смутные очертания приподнявшейся над бруствером фигуры бандита, когда услышал нарастающий вал выстрелов… А может, он вначале всей кожей ощутил град засвистевших вокруг пуль? Почувствовал холодную оторопь проносящейся рядом смерти и под ее напором был вынужден кулем рухнуть на землю?
Только теперь, лежа на влажной, покрытой желтеющими листьями почве, Сергей сообразил, что забыл предупредить о своем маневре бойцов группы. И он чуть было не поплатился за эту забывчивость – пули летели со стороны своих. Даже на какой-то миг создалось впечатление, что стреляли именно по нему.
«Меня заметили и чуть не убили свои же, охренеть!» – Подумав так, Сергей тут же осекся – видеть его фигуру, отделенную от занимаемых группой позиций кустарниками, разведчики не могли. Следовательно, и огонь велся не по его фигуре. Но столь яростная стрельба… это могло означать… Да, это могло означать только одно… Сергей потянулся к радиостанции и вдруг понял, что уже давно не слышит привычного шипения эфира. Идущий к наушникам провод оказался срезан начисто…
Муса Мачигоев
Муса нервничал, и не потому, что боялся время от времени летящих в его сторону шальных пуль, а оттого, что никак не мог решиться применить оружие. Его верный, готовый к бою «РПГ-7» лежал рядом, а он, Муса, пребывал в раздумьях. В том, что он сумеет положить выстрел в пятачок, Мачигоев не сомневался. Вот только не всегда взрыв происходил в месте падения. Иногда выстрел рикошетил от почвы и взрывался чуть в стороне или чуть дальше. Чуть дальше и чуть в стороне – это как раз на позициях, занимаемых его братьями-моджахедами.