Колумбийская балалайка,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Это уже второй. И оба косякнули так, совсем уж невзначай, в сторону лавки.

— Думаешь, подходы рисует? — нервно вытер губы ладонью Михаил.

— И за той вон оградой напротив башка мелькнула, — мрачно добавил Алексей.

— Вычислили, — без тени сомнения констатировала Любовь. — Хулио этот сдал или сами такие умные, теперь уж неважно… Черт, я думала, у нас форы часа три как минимум… — И сказала решительно: — Надо уходить.

— А если крышу стерегут? — сказал Борисыч.

— Ну… Тогда кранты.

— Славяне, у меня идея! — воскликнул Вовик.

На сей раз его не одернули — просто не обратили внимания. Все, кроме Михаила. Бизнесмен Сукнов, кардинально переменивший свое отношение к «ботанику», решил все-таки заслушать гения и отошел с ним в сторонку. Ему одному Вовик и принялся излагать свою идею, пока другие совещались, как станут отходить.

— Магазин этот — атомная бомба. Хиросима и Нагасаки. Ядерный полигон в Семипалатинске.

— В смысле? — опешил Миша.

— В смысле компонентов. Взрывчатки и детонатора.

Мишка подозрительно принюхался:

— Ты че, ботаник, опять насосался?

— Старик, кругом химия, — терпеливо объяснил Вовка. — Которая не только «не давайте детям», но и «не подносите к открытому огню…».

Тут до Сукнова стало понемногу доходить.

— То есть ты, что ли, можешь из этой барыжной дребедени сварганить типа зажигательную бомбу?

— Ты не вкалываешься, мэн! — Вова едва не подпрыгивал от возбуждения. — Гораздо круче сам магазин превратить в бомбу — в такую, что и вон ту ограду напротив повалит! Зыкинско получится!

— А сработает?

Вовик презрительно скривился.

— Если б вы, люди двадцать первого века, заучили хотя бы школьные учебники по органической и неорганической химии, то глупые вопросы отвяли бы сами собой. Раз плюнуть.