– Ведите раненого в столовую, только не забудьте снять обувь.
Когда молодые люди зашли в дом, Лазарет перевел взгляд на Лескина.
– Дима, где ты нашел эту свору диких гопников? Я думал, что такие уже перевелись в нынешнее время.
– Иногда, Абраша, дикие ордынцы надежнее, чем нынешние уркаганы.
– Вот как? – На вытянутом лице Уриса появилась гримаса удивления и в то же время заинтересованности. – Ладно, идем, посмотрим твоего кожемяку, а поговорим после.
Рана оказалась для опытного врача пустяковой. Тщательно ее обработав и залатав входное и выходное отверстия, Абрам Самуилович снял с рук резиновые перчатки.
– Надо бы сделать противостолбнячный укол.
– Мне прививку делали, – прошептал совсем обессиленный Гном.
– Вот и отлично. Парень он здоровый, организм выдержит. Крови прилично потерял, но это поправимо, через неделю конем скакать будет.
– Хорошо хоть не козлом, – усмехнулся Бодун.
Через час сморенные нервным напряжением последних дней налетчики заснули, оккупировав подходящие для этого горизонтальные места.
Под их дружный храп два ветерана уголовно-криминального ремесла сели чаевничать на зимней веранде Лазарета, наполнив маленькие граненые стаканчики тягучей рубиново-огненной наливкой.
– Ну, за встречу, Дима, рад тебя видеть.
– Я тоже, Абраша. – Старики, чокнувшись, выпили.
Абрам Самуилович наполнил кипятком большую фарфоровую чашку, посмотрел на приятеля и, помешивая серебряной ложечкой чай, сказал:
– Ну, рассказывай, Дима.
– Знаешь, Абраша, – Лескин взял со стола графин с наливкой, налил полрюмки. – Я за свои немалые годы видел много чего, и много чего знаю, в разный парафин попадал, но вот такое впервые.
– Рассказывай, Дима. – Налив чай в блюдце, Абрам Самуилович поднес его ко рту.
– Слышал про ограбление в Румяном переулке? – спросил Палыч. – Так вот, машину инкассаторов взяли эти пацаны.
– Десять миллионов долларов, – пробормотал Урис, блюдце в его руках завибрировало, расплескивая чай на скатерть.