Честь бойца

– Хрен там было, а не десять миллионов, – зло проговорил Лескин. – Подставили их и меня вместе с ними.

– А ты каким краем зацепил большой налет, Ключ, это же не твой профиль? – еще больше удивился хозяин дачи.

– Слушай…

В течение часа Лескин рассказал обо всех последних злоключениях, не забыв упомянуть о покушении на него.

– Вот такая, Абраша, благодарность от этого уродца, сявки мокрожопой, Зуба, за мое добро мне же девятимиллиметровую маслину хотел загнать промеж глаз. Был бы я помоложе, нашел бы и задавил собственными руками. Жаль, с мокрушниками сам не пришел.

– Не его уровень, – задумчиво ответил Урис.

– Не его, – передразнил собеседника Палыч, – а как шепну кому из братвы, что Зуб крысятничает и ссучился, ему быстро голову в жопу забьют.

– Ты, Дима, забудь шептать, – подливая в блюдце чай, произнес Лазарет.

– Это почему же?

– Сам подумай, сколько народа сейчас заняты поиском налетчиков. Десять миллионов, сам понимаешь, такие деньжищи кого хочешь заставят голову потерять. А тут ты со своими предъявами. В общем, пока до твоего Зуба доберутся, ты уже остынешь.

– Так что, подонку спустить эту подлянку с рук? – возмутился Ключ. – Мне теперь свой век доживать, как той пуганой вороне?

– Ну, насчет того, как жить дальше, честно скажу, не знаю. А вот этого фофана Зуба необходимо разыскать. Так, чтоб кровью потом харкал.

– А как?

– Еще не знаю, надо подумать. Но резвые помощники у нас есть, – Абрам Самуилович кивнул на комнату, откуда доносился богатырский храп.

Сорок тысяч «зеленых» буквально жгли карманы Зубову. Приехав к себе на квартиру, он первым делом спрятал на черный день три тугих пачки, оставив себе на расходы одну.

На кухне Зуб достал из холодильника бутылку водки, налил рюмку и залпом выпил. Закурив сигарету, задумался, его энергия требовала выхода. Рука сама потянулась к телефону, он быстро набрал номер Валета, но там никто не ответил. Подождав несколько минут, перезвонил на мобильный, но механический голос сообщил, что абонент находится за пределами радиосвязи.

Зубов недовольно выругался, а потом сообразил, что его дружок, по-видимому, крепко занят. Он-то свою миссию выполнил, а другим работа только предстоит. Подчистить, замазать, в общем, привести все в божеский вид.

«Надо бы Палыча помянуть, – снова берясь за бутылку, подумал Зуб. – Душевный был старик».

Опрокинув рюмку в рот, громко крякнул, решая, кого бы из корешей, что сейчас в Москве обитают, позвать на поминки старика. Так ни на ком не остановился: одни были слишком круты для него, другие, наоборот, по сравнению с ним были мелочью, он ведь теперь в серьезной команде. Да к тому же напьешься, чего-то ляпнешь, и все… Как ни крути, а старика он подставил под пулю или удавку. Такого уркаганское общество не прощает, чего доброго замочат.

«Да и отжил он свое, – мысленно попытался оправдать себя Александр. – Время нынче другое, и он для него не подходил. А я подхожу. Я настырный и жадный до жизни, до денег, водки и баб. Это мое время. И я урву свое».