Радиоактивная война

– В каком смысле? – напрягся сыщик.

– Да в самом прямом. Не буду уходить в дебри от времен Ярослава Мудрого, возьмем поближе. Когда союзнический долг выполняли русские чудо-богатыри и разбили в пух и прах Наполеона, то союзники их отблагодарили, начав помогать турецкому султану в его борьбе против Российской Империи. Да так помогали, что в конце концов сами объявили России войну и высадились в Крыму, осадив Севастополь. Да и в Балканском походе, когда до Стамбула оставалось рукой подать, английская эскадра встала на рейде турецкой столицы и пообещала развязать вторую Крымскую войну. А кто готовил японцев перед нападением на Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре? Первая мировая война, русские солдаты не щадили своих жизней, спасая союзников, а взамен получили интервенцию...

Глеб молчал, не мешая старику Рудину выговориться.

– Во Вторую мировую та же песня продолжалась. Наши бойцы кровь проливали, а союзники слали технику по лендлизу. Красиво слали, нечего сказать. Разобранную и погруженную на разные суда. В случае, если фашисты одно судно топили, остальные везли бесполезный металлолом. А про операцию «Вельвет» слышал?

– Да нет, что-то не припомню, – признался Кольцов.

– В сорок втором, когда немцы через Сталинград рвались к Волге, Верховный обратился к Черчиллю с просьбой открыть второй фронт. На что бульдогообразный союзник сказал, мол, нет возможности, а вот помочь союзникам он может, но для этого нужно всего лишь вывести советские войска с Кавказа, а они туда из Ирана перебросят восемьдесят дивизий. Сталин сразу сообразил, что СССР так называемые союзники хотят отрезать от азербайджанских нефтепромыслов, то есть взять «за горло» нашу технику, оставив без топлива мертвым бесполезным грузом. Сталинград тогда отстояли самостоятельно, а потом под Курском танковым колоннам Манштейна хребет сломали и погнали гансов дальше, в родной Фатерлянд. В конце войны, когда союзнички, опасаясь, что опоздают к дележу победного пирога, открыли второй фронт, то в Арденнах измотанные фашистские дивизии, усиленные тотальниками, состоявшими из стариков и подростков, так дали оторваться бравым воякам, что Черчиллю пришлось срочно слать телеграмму Сталину с просьбой спасти союзников, пока боши не утопили их в Ла-Манше. Наши армии тогда без подготовки форсировали Одер, заставляя немцев перебрасывать самые боеспособные части с запада на Восточный фронт. Этот дружеский жест Советским армиям стоил десятков тысяч жизней. Вот так-то, сынок, по-настоящему спасли рядового Райна, – горько усмехнулся старик.

– Так что же это получается, мы дурнее их? – справедливо возмутился Глеб. Лекция Рудина неожиданно увлекла его.

– Нет. Просто разное восприятие союзнического долга. Кстати, после войны маленький Винни (так в Англии называли Черчилля) отблагодарил союзников по антигитлеровской коалиции. Его речь в Фултоне стала началом «холодной войны», которая продолжалась больше сорока лет. Теперь мы опять союзники по борьбе с мировым злом. Только история опять повторяется, мы на Северном Кавказе боевиков мочим, а на берегах Туманного Альбиона в самом мягком варианте их вербуют, а если что, у себя прячут, при этом наших бойцов травят всякими правозащитными организациями. В общем, сам понимаешь, любой наш прокол – это козырь в их колоде. А таким проколом запросто может стать этот африканский курорт, – тяжело вздохнул Игнат Степанович.

– Так в чем же дело, направьте туда бойцов невидимого фронта с неба или с воды, – предположил Кольцов.

– Я же тебе говорил, что служба охраны там выше мировых стандартов. И если наши бойцы засветятся, то эти гады просто свернут свою «лавочку», законопатят и залягут на дно. Тогда на нас союзнички наверняка навесят всех собак.

– Щекотливое положение... Ну а я здесь при чем?

– Войти на «стройку» по-тихому нельзя, засекут. Нужно идти по-наглому, и это сделаешь ты, – внезапно безапелляционным тоном заявил Рудин, что более всего взбесило Глеба.

– Я вам что, Рэмбо или Терминатор? – взревел детектив. Он ощутил себя быком, которого тащили на бойню, и эта роль ему страшно не понравилась.

– Ты на кого голос повышаешь, пацан, – губы Игната Степановича сжались в тонкую злую линию. – Я в госбезопасности с шестидесятого года, начинал еще при Семичастном. Каждое порученное задание, невзирая на должности и звания, выполнял с полной самоотдачей. Поэтому и поднялся до своего заслуженного места, а ты...

– А я, между прочим, частное лицо, ни слуга царю, ни отец солдатам, – попытался парировать Кольцов, только гусю с волком не бодаться.

– Капитан, ты, видимо, забыл, что означает термин «оперативный резерв КГБ», – неожиданно спокойно сказал Рудин. – Так я напомню тебе. Глеб Иванович Кольцов с этой минуты отзывается из резерва в действующий состав с присвоением очередного звания майор. Это ясно?

– Так точно, – вдруг гаркнул Глеб, пружиной вскакивая с дивана. Голос начальника подействовал на него, как звук горна на старого боевого коня. Вбитые в молодости рефлексы остаются до самой смерти.

– Ваша задача, майор, внедриться в общество фигуранта, который должен стать отмычкой в предстоящей операции. Все мероприятия и подводка к клиенту завершены удачно.

Теперь главное, чтобы ты, сынок, не облажался. – Рудин выбрался из кресла и по-отечески похлопал Кольцова по плечу, потом многозначительно посмотрел на Александрийского и добавил: – Роман, ознакомь товарища с исходным материалом...

Глава 3