– Вряд ли вы нас кинете, – поморщился собеседник. – Во-первых, вы человек очень жадный. Взяв триста килограммов, вы наверняка захотите еще два раза по столько. Во-вторых, это просто не в ваших интересах – учитывая желание перебраться сюда. Насколько я понимаю, вы хотите купить в Санта-Марте недвижимость? Могу устроить…
Солнце лезло в зенит. Набережная густела народом. Лазурное море под парапетом врезалось в песочный пляж белой узорчатой пеной. Дюк почему-то представил себя богатым латифундистом-плантатором в окружении целого гарема мулаток и довольно заулыбался.
– Очень меня обяжешь, – улыбнулся он довольно и тут же добавил: – Кстати, я бы сразу два дома тут прикупил – один для себя, другой для гостей. То-то у вас так все дешево. В Москве за такие деньги только голимую хрущобу на окраине можно купить.
– Сделаем.
– Тогда по рукам. Значит, я сейчас в Москву, жду первой партии «кокса». А тем временем обязательно укатаю нашего клиента…
…Уже в самолете, прикидывая все возможные перспективы, Зеленцов пришел к выводу: всю колумбийскую недвижимость лучше всего оформить на Игоря Гладышева. Банкир был целиком и полностью подконтролен Дюку. В случае малейшей непонятки Гладенького можно было бы закошмарить так, что ему бы хватило на всю оставшуюся жизнь. Зато у лубянских мальчиков с серыми глазами, холодными сердцами и длинными-длинными руками в случае чего будет меньше улик, пожелай они вытянуть Зеленцова из Латинской Америки и предъявить ему «измену Родине». Да и отследить его на вилле, оформленной на чужое имя, будет несколько сложней.
– Так и сделаем, – решил Дюк, отложил ноутбук и устало откинулся на подголовник…
Монах, Бур и Вадим приехали в Сокольники уже в сумерки. Опытный в сыскных делах Стародубцев наотрез отказался ехать своей засвеченной «Тойотой» – он-то знал, что в огромном мегаполисе за час с небольшим можно отследить практически любую машину при помощи тех же уличных видеокамер. А вот неприметная скромная «шестерка» подходила для поездки как нельзя лучше.
Двор был на удивление пуст. Малаховский на всякий случай загнал машину подальше, пристроившись за мусорными баками.
– Обождите, – Фомин открыл дверку, чтобы выйти наружу. – Буквально на пару минут. У меня там четыре штуки баксов. На месяц по-любому хватит!
– Валера, а ведь все форточки твоя мама закрывала, – Бур взглянул на окно кухни. – Очень хорошо это помню. А там – приоткрыта.
– Ошибиться не мог? – Монах сфокусировал взгляд; действительно, приоткрытая форточка косо поблескивала в свете фонаря.
– Она даже холодильник разморозила. Старый человек, сам понимаешь… А насчет форточки я очень хорошо помню, как раз в этот момент мусор выносил. Валера, вы с Вадимом в машине посидите, лучше уж я схожу, посмотрю… Ключи у меня есть.
– Может, вдвоем все-таки? – Теперь Монах выглядел настороженным.
– Давай я один. Может, она просто шпингалет не защелкнула, вот и открылась. Как говорится – пуганая ворона куста боится. Вы, главное, сидите тут и никуда не уходите. Звякну, если что. Тогда за баблом и подымешься.
Малаховский исчез в подъезде. Монах размял «беломорину», закурил. Почему-то подумалось: если бы еще несколько месяцев назад он бы услышал, что ему, уважаемому человеку, придется сидеть в чужой тачиле рядом с собственным домом, опасаясь смертельной подставы от авторитетного человека, которого он всегда считал товарищем, он бы воспринял это как дурную шутку.
Время тянулось издевательски медленно. Мерно тикали часы на приборной панеле. В мусорном контейнере деловито шуршали крысы. Наискосок через двор прошла подвыпившая компания. С криками пробежали мальчишки. С паркинга у супермаркета взвизгнула автомобильная сигнализация. Вечерний сумрак постепенно густел, набрякая непроницаемым фиолетом. В окнах то и дело переливались голубоватые всполохи телевизоров. Мир жил вечерне и спокойно…
Фомин неотрывно смотрел на окна своей квартиры. По всем подсчетам, Роман давно уже должен был зайти в дом.
– Может, мне сходить? – Вадим сдержанно кашлянул.
– Сиди пока тут. Если что – пойду я, – решил Монах.