Трофейщик

— Да сиди ты, сиди. — Медведев встал, подошел к серванту напротив письменного стола и, открыв дверцу бара, достал оттуда бутылку «Белого орла» и два тонких стакана. — Запивать будешь?

— Буду, ежели есть чем.

Медведев открыл две бутылки «Пепси», разлил водку по стаканам и пододвинул один из них Роберту.

— Ну, будем.

— Слушай, ты, по-моему, так и не понял, что происходит. Это же новая жизнь начинается. — Медведев развалился на стуле и закурил «Мальборо». — То, что не удалось коммунистам построить, сделаем мы. Понимаешь? А начнем с экспроприации экспроприаторов. Передел собственности, сечешь, Роберт?

Роберт молча слушал, вертя в руке пустой стакан.

— Квартиру тебе сделаем, зарплату будешь получать — что, не нравится?

— Красиво говоришь, Степаныч, да слабо верится, честно говоря. Эти новые уже такую силу набрали. Как ты со своими пятнадцатью молодцами да с тетками, которых я у Гостиного видел, все это собираешься свалить?

— А кто тебе сказал, что у меня пятнадцать молодцов?

— Ну а сколько здесь, — Роберт обвел рукой кабинет, — сколько в этом домике помещается?

— Роберт, те, кто здесь, — это всего лишь катализатор. Детонатор, который взорвет всю страну. Мы рассчитываем на пролетариат, на тех, кто на Кировском, на Металлическом, — это же тысячи и тысячи. Они вот за нами и пойдут. Люди не могут годами без зарплаты работать, им детей кормить нечем, они же все ненавидят эту власть. Что она им дала? Бананы, которые не купить? Машины, на которые они только смотрят издали? Порнуху по телевизору, от которой дети развращаются с ранних лет? Мы же за социальную справедливость. Кто не работает — тот не ест! Каждому — по труду! — Медведев распалялся, краснел, Роберт смотрел на него с легким удивлением. «А может, действительно все вернется? Только эти уже окажутся наверху. И я с ними, — думал он. — Чем черт не шутит? Кто ожидал от этих демократов — когда они пиздели, все только посмеивались. А они — бац! — и в дамки. Почему бы Степанычу не попробовать? А если заводы встанут — куда им всем деваться? Главное, чтобы заводы поддержали, — тогда все. Все наше будет».

— Ладно, скажу тебе больше. Сейчас начинаются наконец реальные дела. Начинаем борьбу с преступностью. С ларечной мафией. Хочешь поучаствовать?

— А как поучаствовать?

— Понимаешь, рэкетиры на наших людей руку поднимают. А мы ответим не судами и статейками газетными, мы по-нашему, по-рабочему — в морду гадам, в морду! Люди у нас есть — хочешь, присоединяйся, если не боишься.

— Ничего я не боюсь. Я их голыми руками душить буду, сук рваных.

— Молодец! — Медведев разлил водку по стаканам. — Молодец, Роберт. Ты мне сразу понравился. Я же вижу человека — не простой ты бомж, вижу в тебе рабочую косточку, настоящий стержень. А то, что на улице оказался, — мало ли что в жизни бывает. Ты не обижайся на меня, Роберт, я человек прямой, что думаю, то и говорю. И не стал бы я с тобой сидеть, если бы не уважал тебя, как своего, как работягу…

— Степаныч, — кривя рот и глубоко дыша после полустакана водки, морщась, сказал Роберт, — Степаныч, можешь мне верить, не подведу. Мы с тобой горы своротим. Я тебе как родному говорю — не подведу. Давай-ка еще маханем. А закусочки нету?

Медведев снял телефонную трубку.

— Филя? Слушай, пусть кто-нибудь в магазин сгоняет. Ты потом подтягивайся, посидим, побазарим. Пусть чего пожрать возьмут, ну и ее, матушки, парочку. Давай подходи, надо нервное напряжение снять. Мы с Робертом тут сидим. Да. Ждем.

Они гуляли весь день, заходили в кафе, сидели в Летнем саду, кружили по дугообразным улицам Петроградской и под вечер добрели до Невского.