Концентрация смерти

– Ну, немцы и горазды придумывать.

– И у нас такое есть. Потащили.

Прохоров тащил мертвеца за одну ногу, Фролов за другую. Кузьмин все еще держался мертвой хваткой за стойку неширокой лавки, проходящей вдоль борта самолета, и косился в открытый люк. Холодный ветер врывался в грузовой отсек.

– Пособи.

Втроем мужчины выбросили за борт мертвого командира, тот, перевернувшись в воздухе, исчез в облаках, оставив на память о себе «парабеллум» и лужу крови. Никто не стал залезать ему в карманы.

– Будет кому-то подарочек с неба. Надеюсь, он не на рыночную площадь упадет, – проговорил Михаил.

Шутка поддержки не нашла. Все посерьезнели. Прохоров закрыл люк, в отсеке стало спокойно. Метавшаяся лента туалетной бумаги осела на пол.

Ровно гудели двигатели, под крыльями «Юнкерса» медленно проплывали кучерявые облака. Изредка в разрывах можно было рассмотреть землю. Солнце, светившее сквозь иллюминаторы, нагревало остывший самолет.

– Тут и обогрев где-то должен быть. Только не знаю, как он включается, боюсь что-нибудь не то нажать, – признался Михаил.

– Посадить самолет сможешь? – спросил Фролов. – Я слышал, это самое сложное. Взлететь-то и дурак сможет.

– Враки. Взлететь тоже голову нужно иметь. А посадить, смотря где, – отозвался Михаил. – Эту махину на вспаханное поле не посадишь. Тут или нормальный аэродром нужен, или грунтовка.

– Порадовал. Нам потом что, с парашютами прыгать? – Илья пнул ногой лежавшие под лавкой парашюты.

Кузьмин смотрел с тоской в глазах. С одной стороны, все обошлось, с другой – было неизвестно, что ждет впереди. Беглецы в буквальном смысле зависли между небом и землей.

– Они же истребители поднять могут, – осторожно заметил он. – У нас вооружение есть? Пушка авиационная, пулемет крупнокалиберный?

– Это пассажирский транспортник. На нем вооружения нет, – отозвался Прохоров.

– Топлива докуда хватит? – прищурился Фролов.

– Датчики чуть больше половины показывают. Думаю, они собирались в Берлин лететь. Вот только кто знает, сколько эти двигатели жрут? Мощные.

Кузьмич подал Прохорову рифленый армейский термос.

– Там кофе, глотни.

Летчик открутил крышку. Давно забытый запах кофе приятно ударил в нос. Прохоров сделал несколько глотков. Напиток еще не успел остыть.