— Да, Бультерьер. Ты должен победить и его. Я рассчитывал, что это произойдет сегодня, но менеджер внезапно снял его с турнира. Объяснил это тем, что у бойца внезапно поднялась температура. Скорей всего, это уловка. Ты должен победить Бультерьера, — опять повторил Георгий Константинович.
— Я постараюсь, — пообещал Вечер, думая о том, что этот человек так и не ответил на его вопрос.
Когда Вечер уже собрался уходить, Георгий Константинович вдруг заговорил:
— У нас с Игорем Сергеевичем свои счеты. Была одна история, очень давняя. Мы тогда были совсем молоды. — Георгий Константинович замолчал, глядя на Вечера. Он словно раздумывал, стоит ли говорить дальше, а потом решился. — А знаешь, тебе я, пожалуй, расскажу. Никому не рассказывал, не мог доверить, но ты другой, ты поймешь. Ты веришь в любовь?
— Конечно, — ответил Вечер.
— Может быть, ты и любил?
— Любил.
— Это радует. Я думал, что в наше время ничего подобного не существует. Так вот… — Старик на короткое время задумался, потом произнес: — Ее звали Оля Гаврилова. Серые глаза, светлая челка над ними, легкая походка… и мои смутные надежды. Десятый класс. Я приходил вечерами к ее дому на Южной улице и стоял, прячась среди гаражей. Иногда в окне второго этажа мелькал ее силуэт, и у меня начинало сильней биться сердце. Мне было непонятно, чем живут такие существа, когда они не в школе. За ней бегало много парней, на меня она не обращала никакого внимания, но мне казалось… Впрочем, это неважно. Она почему-то выбрала Игоря. Я заметил, что женщинам часто нравятся подонки. Он как-то устроил вечеринку у себя дома, кажется, на седьмое ноября, и пригласил ее. Она пришла и оказалась единственной гостьей. В общем, он овладел ею. Но самое гнусное в том, что потом растрепал об этом на всю школу. Это сейчас такое в порядке вещей, а тогда было настоящим позором. Я ударил его. Мы подрались. Он ходил на бокс, был самым сильным в классе, и, конечно же, мне здорово досталось. Потом, — Георгий Константинович коротко вздохнул и обвел глазами свой цветник, — она исчезла. Говорили, что перевелась в другую школу. Я искал ее, но так и не нашел. Больше ничего подобного я не испытывал ни к одной женщине.
Вечер удивленно смотрел на Игоря Константиновича. Он ожидал услышать от него что угодно, но не такую сентиментальную историю. И главное то, что этот человек держал ее всегда где-то возле самого сердца.
— А теперь иди, — сказал Константин Григорьевич. — Надеюсь, то, что я сказал, останется между нами. И удачи тебе!
Вечер ехал обратно в Москву, смотрел на мелькающие вдоль дороги сосны и думал об услышанной истории. Он вдруг вспомнил о Виолет. Где она теперь? Наверное, уже замужем. Возможно, она тоже будет единственной стоящей историей в его жизни.
Когда джип Директора выехал за ворота дачи, Сева поднялся на крыльцо и развернул газету.
— «Этот парень — сплошная загадка. Когда объявили его выход, он неожиданно возник среди зрителей. На ходу скинув одежду, словно зашел на секунду с улицы, чтобы утереть нос зазнайке-чемпиону, он пролез под канатами, победил и тут же исчез в неизвестном направлении». А?! — Сева закрыл газету и посмотрел на Вечера.
Тот пожал плечами:
— Вроде ничего.
— Ничего?! — Сева возмущенно взглянул на Вечера. — Это шик! Люди будут валом валить на твои бои. Ты — загадка. Ты в меру небрежен, но не высокомерен. Кстати, Директор сказал, что, когда ты уделаешь Бультерьера, мы сможем съездить отдохнуть на море.
— Хорошо бы, — заметил Вечер, — а то так и лето кончится.
Бой с Бультерьером должен был состояться две недели назад, но тот неожиданно подвернул ногу, и потому встречу отложили на пятнадцать дней. Ходили упорные слухи, что это не так и что месяц назад для Бультерьера привезли инструктора из Северной Кореи, который натаскивает его по какой-то скоростной неизвестной системе. И чтобы освоить ее, ему понадобилось еще две недели.
— Перед смертью не надышишься, — заявил по этому поводу Сева.
Директор просто промолчал. Похоже, он не разделял Севиного оптимизма.
ebooksa