– Бизнес?
– Нет, – махнула рукой Даша. – Он такой же непутевый, как и вся его родня. На фабрике. Сборщик корпусной мебели. Зато когда приезжает, – закатила она глаза и цокнула языком, – проматывает все деньги, берет в долг и снова возвращается.
– Ты не знаешь, вы оформляли официальный договор найма?
– Договор есть, – подтвердила Даша. – Даже этот пройдоха не доверяет Вадиму. А почему это тебя так интересует?
– Мне интересно, как тебя могли найти в Москве, – объяснил Матвей.
– Представь себе, мне тоже, – надкусив печенье, заметила она.
– А ты не смотрела, остались после этой бабульки какие-нибудь письма или альбомы с фотографиями? – встрепенулась Марта.
– Есть там в шкафах и альбомы, и старые тетради. Видела несколько пачек конвертов. Некоторые не то что пожелтели, черные от старости стали, но как-то не по себе рыться в чужих вещах, – призналась Даша.
– Ну, ты даешь! – Марта с решительным видом отставила от себя чашку и смахнула со стола невидимые крошки: – Давай, неси все сюда, будем разбираться.
– Тогда, может, в зал пройдем? – предложил Матвей.
– Он же еще живой! – едва ворочая ставшим вдруг огромным и сухим языком, прохрипел Сурок, глядя на то, как лежащий на спине Лизун вздрагивает, сучит ногами и удивленно таращится в небо. Его лицо и шея были так напряжены, что казалось, будто он удерживает на животе огромный вес.
– И что?! – рявкнул на ухо Кабан, отчего Сурок вздрогнул.
– Давай «Скорую» вызовем?
– Что? – взревел Кабан и схватил Сурка окровавленной рукой за горло: – Сейчас тебе самому «Скорая» понадобится!
С этими словами он стал трясти его с такой силой, будто собирался вытряхнуть из него душу. У Сурка потемнело в глазах, но отчаяние придало ему силы.
– Отпусти, сука! – вцепился он в лицо Кабана.
От неожиданности Кабан разжал руки, и Сурок, обессиленно рухнув на колени, медленно завалился на бок.
– Ты чего? – держась за лицо, спросил Кабан.
– Извини, нервы.
– Хр-кха! – неожиданно кашлянул Лизун.