– У кого снял?
– У хозяйки. То есть бабы одной. Она мне сдала. И деньги вперед взяла.
Это уже было похоже на правду.
– Ну, и как она выглядела?
После того, как услышал описание хозяйки, сдавшей жилплощадь, он убрал пистолет обратно за пояс и поднялся.
– А куда она сама подевалась?
– Откуда мне знать, – пожал плечами увалень, утирая с губ кровь. – Говорила только, что уезжает. Далеко. И что это… Может, потом еще продлит аренду.
– Когда она тебе сдала квартиру?
– С неделю назад.
– И больше ты ее не видел?
– Нет. И зачем? Деньги она получила. Зач-чем ей показываться здесь. Да ведь и уезжала она куда-то.
– Куда-то, – передразнил он и шагнул к стене, на которой висели пять репродукций.
Он снял со стены одну репродукцию, разбил стекло, ловко выдрал холст и вытащил стопку долларовых купюр, которую тут же сунул себе в карман пиджака, а испорченную картину бросил в кресло.
Увалень, следивший за его манипуляциями, невольно затаил дыхание.
Он не стал больше задерживаться. Он ведь и не очень надеялся увидеть хозяйку квартиры.
Но у него появилась идея. Быстрым шагом он покинул квартиру.
После того как сумасшедший незнакомец ушел, увалень бросился к стене, на которой висели оставшиеся репродукции. И стал их стаскивать по одной, разбивать стекла и нервно искать под холстами.
Не прошло и пяти минут, последняя картина упала под ноги разочарованному увальню. Он зарычал и, не удержавшись, зло выругался. А поднявшая от стола голову девица в который раз бессмысленно заржала в пустоту.
– Заткнись, дура! – рявкнул в сердцах парень, постоял в задумчивости и ринулся к телефону.
Он стал нервно стучать по кнопкам, и с первого раза ему не удалось набрать номер. Со второго раза получилось.