Пономарь

– Лиза.

– Вот это другое дело… Как сюда-то попала?

– Попала и все…

– Наркотики?

Дарофеева снова повернулась. На этот раз с удивлением:

– С чего вы взяли?

– Ну, я тут всякого насмотрелась! Видела, как вашего брата наркомана корежит…

– Я не наркоманка. – Твердо возразила Елизавета Игнатьевна.

– Ну-у-у… – Рассмеялась девушка. – Меня не обманешь. Все признаки на лицо и на лице. И ломки, и дороги на венах…

С трудом подавив гнев, Дарофеева резко сказала:

– Это было сделано насильно. И предупредите всех ваших подруг, чтобы ко мне с таким вопросом больше не подходили!

– Хорошо-хорошо… – Катя ошеломленно замахала руками. – Я ж не знала… Вы уж простите меня…

– Да. – Елизавете Игнатьевне показалось, что девушка после этого должна замолчать, но не тут то было.

– А я, вот, по собственной дури. – Кате отчаянно хотелось рассказать свою историю новому человеку и она уже не могла сдерживать этот порыв. – Я, понимаете, замуж вышла рано. Парень мой, Петя, и тогда был весь из себя видный. Только вся эта перестройка началась, границы открыли, ему и посоветовали съездить в Польшу.

Сначала Дарофеева без особого внимания слушала о поездках польских челночников, но потом, когда Петр стал директором фирмы, импортирующей продовольственные товары, втянулась.

Она даже стала задавать какие-то уточняющие вопросы.

– Банкеты каждый день. – Жаловалась Катя. – То с банкирами, то с фирмачами… Жуть. Каждый вечер напивалась как свинья. Друзья Пете говорили: ”Не спаивай жену. Любовницу заведи.” Но он не такой. Он меня любит. Он мне никогда не изменял. Так и пошло. Вечером напиваюсь. Утром похмеляюсь. Мрак.

– А если не пить?

– Не получается. Иногда такой стол закажут – одни водки да коньяки. Ни одной бутылочки “Колы”. А подруги этих деловых – водяру ведрами хлестать могут. Да и какие это подруги, так, проститутки на вечер. А Петю уважали за то, что он со мной ходил.

Если с женой – значит на него можно положиться.