— Джейн, — сказал Шмидт. — Это мистер Уиллинг, наше новое подкрепление.
Джейн подняла голову и удивленно посмотрела на Эдгара. Эдгар поклонился. Одновременно он осознал, что покраснел. Раздосадованный, он стиснул зубы. Его серьезное лицо выглядело замкнутым, почти неприветливым, неприступным.
Он стоял перед ней с руками, сложенными за спиной, и не мог вымолвить ни слова. Она улыбнулась. Все было между ними иначе, чем несколько дней назад. Как уверенно он чувствовал себя в автомобиле!
Тут он увидел ее улыбку и почувствовал себя спокойно и легко.
Она заметила его ответную улыбку. Лицо Джейн помрачнело. Она швырнула на стол книгу, вскочила и выбежала вон. За нею с грохотом закрылась дверь.
Эдгар облизнул сухие губы, некоторое время помолчал, затем глухо произнес:
— Теперь я хочу уйти.
— Это понятно, — фыркнул Шмидт и позвонил слуге, чтобы тот проводил Эдгара до лифта.
— А где, собственно, живет мистер Хантер? — спросил Уиллинг прежде, чем выйти из лифта на свежий воздух.
Лицо слуги было непроницаемым.
— Наверху, — сказал он, — на самом верху, в последнем ярусе. Мистер Хантер любит одиночество.
V
В доме номер три на улице Нахтигаленвег во Франкфурте-на-Майне за гардиной стоит Эдвард Шульц-Дерге. Из окна отчетливо видно, что происходит на улице. Он наблюдает, как Уиллинг расстегивает портфель, как Бертон хватает кипу бумаг и листает, как Уиллинг недоуменно поднимает плечи. За его спиной все время звонит телефон. Шульц-Дерге не снимает трубку. Сегодня праздник, его нет дома. Но телефон вопит и заливается, пробует нервы на разрыв.
— Великий Боже! — стонет Шульц-Дерге. — Когда же этот идиот поймет, что в праздник мне не до деловых разговоров! — Он решает пять раз глубоко вздохнуть и, если телефон все еще будет звонить, снять трубку, потому что уже нет мочи выносить это дребезжание. Вздохи издателя столь глубоки, что лицо его густо краснеет.
Телефон звонит.
— Уф! — раздраженно фыркает Шульц-Дерге. — Это же безобразие! — Он берет трубку, некоторое время нерешительно держит ее в руке и раздумывает, назвать или нет свое имя. Из мембраны ему в ухо кричит знакомый голос, заставляющий его сразу откинуть мысль о чьих-то уловках. Он откашливается и с интересом спрашивает:
— Дорогая, почему ты так волнуешься и нисколько не щадишь мои нервы?
— Ты сам их не щадишь, а почему-то требуешь этого от меня, — возмущается фрау Шульц-Дерге, и он ясно представляет, как она в раздражении кивает головой. «Женщины — это сущее наказание, — думает он. — А моя жена — особенно. Какого черта я тогда на ней женился? Номер в гостинице и брак — ночь и день!»
— Ты приедешь или нет? Нет, ты был и остался шутом, — издевается фрау Шульц-Дерге. — Если бы я не вышла за тебя замуж, ты вполне бы мог клоуном в цирке…
— …зарабатывать деньги, — раздраженно обрывает он ее. — Я знаю, деточка, знаю, что природа одарила меня многосторонними талантами. — «Почему она вообще звонит? Хочет разнюхать, выведать, проконтролировать, не развлекаюсь ли я с Лило или Жаклин, больше ничего. Что за буйные представления у нее о моей истощенной потенции? Она — кобыла, даже хуже — для кобылы у нее маловато мозгов — шакал, ихтиозавр — вот она кто! Рептилия с мозгами курицы».
ebooksa