— А–а-а–а, — пытаясь понять слова собеседника, протянул полковник. — Как бы проникающее ножевое ранение безопасно для внутренних органов?
— Во–во.
— При ударе в эту точку лезвие жизненно важные органы не задевает?!? Так получается?
— Правильно запарафинил. Не так страшен волк, как его зубы. А поскольку цирики могли меня за своих «сук» под шумок в общем кипише замочить, я к тебе и подкатил. Чтоб свидак был. Ты. И тему эту правильную вовремя дотумкал сотворить.
— То есть это был единственный выход?
— Ясное дело. Иначе хана!
Полковник долго сидел молча, слегка дергая шеей. Затем встал, прошелся по палате, повздыхал и снова перешел к своим проблемам. Своя рубашка, как известно, всегда ближе к телу.
На второй день Тихону надоело запоминать страны, имена, клички, названия фирм, даты и прочее. Он заказал «малявой» магнитофон и последующие пять дней только менял кассеты, отделывался односложными репликами и согласно кивал головой.
Через неделю ситуация по хищениям в истребительном полку была ясна Тихону как божий день. Оставался один пробел, который полковник то ли упустил, то ли обошел сознательно. Олег немного подумал, как лучше сформулировать интересующий его вопрос, и, наконец, выдал:
— Сейчас такое время, что народ при баксах на нарах не парится. А у тебя, командир, столько башлей… Чего ты здесь вообще делаешь? Неужели понравилось? Или жадничаешь? Отстегни кому надо и вали на свободу с чистой совестью…
— Да я бы давно откупился. Министр мудак дал команду меня закрыть, с глаз долой. Уж больно шум большой вокруг этого дела поднялся. Позже, как все утихнет, обещает вытащить, — объяснил Бельц и желчно добавил: — Как бабки кейсами принимать, так это он горазд, а как жареным запахло, так быстрее всех в кусты…
На этом Олег посчитал, что задание он свое выполнил. Полковника перевели опять в общую камеру, а Тихон в сопровождении группы поддержки отправился в столицу.
— Ну, ты больной, Тихон! Не зря про тебя все это говорят! — В самолете рядом сидел Витя опер, исполнявший в камере роль Хряка. Татуировки давно уже были смыты, нож со складывающимся в рукоять лезвием, конечно же, не причинил вреда ни ему, ни второй «подсадке» Толику — Семену.
— Не понял? — прекрасно осознав смысл тезы, переспросил Олег и сделал удивленное лицо.
— В гриме все время ходишь. Даже сейчас вон бороду нацепил, как Усама Бен Ладан. А в камере я тебя вообще не узнал. Только после того, как ты «маяк» кинул, мы поняли, что ты это ты. И эта твоя мутка с ранением… Что, обязательно надо было шагером себя взаправду полосовать? Мог бы, как мы с Толянычем, коровьей кровью облиться, и все.
— А–а-а–а, ты об этом, — расплылся в улыбке Олег и погладил место ранения. — В нашем деле, старший лейтенант, главное, как его… этот… реализьм. Все должно быть достоверно. Никакой бутафории. У зрителя на лице должны появиться от нашей игры настоящие слезы. Тогда будет и результат.
А спустя полгода Тихон вдруг заметил, что этот шрам стал болевым индикатором неприятностей. Едва на горизонте начинала маячить какая‑то беда, шрам начинал нестерпимо ныть. И Олег не знал, радоваться этому обстоятельству или огорчаться.
«Гаммателеком»
«Девять часов сорок две минуты». — Главный бухгалтер ЗАО «Гаммателеком» Соловьев Миша курил сигарету за сигаретой и красными из‑за бессонных ночей глазами таращился в правый нижний угол монитора, где четыре цифры показывали неуклонный бег времени.
Для перевода денег на фирму киднаппенгеров все было готово. Миша еще в девять утра ввел в свой компьютер необходимые реквизиты, коды и пароли. Проверил работу программы «Клиент–Банк», — для проведения операции помех не было.
ebooksa