— Уже за одно это их стоит наказать, — поддакнул Ключник, пристраивая чайник на газовую плиту.
— Именно. Но главное, что там с лавэ хорошо ночью. В поряде. Сам видел пресс в несколько пальцев. А цирик там один. Инвалид полудохлый, которому дома по ночам не сидится. Волына у него газовая… да хоть бы и боевая. Они тут в столице припухли от жизни жирной и беспроблемной. Заходим, сразу вдвоем, не позднее полдвенадцатого ночи…
— А это почему?
— Потом объясню, по ходу, — отмахнулся Сека, — есть тут свои резоны. Заваливаем вдвоем. Косим под пьяных. Едва на ногах держимся. Эдакие симпатяшки–забулдыжки. Ночью именно это их клиентура. С гуляющего народа они, в основном, свои башли и рубят. Так вот. Мусолим двадцатку баксов. Поменять надо. Догнаться не хватает. Чайники мы. Работяги. Оденемся соответственно. Никакой крутизны. Зарплату отмечаем. Зелень жжет карманы трудящемуся классу.
— Рабочему…
— Пусть рабочему. Но ты петришь, к чему я, вообще, веду?
— Праздника простому люду хочется, — с пониманием хмыкнул Ключник.
— Точно так. Молодец. Они расслабляются. Оба. Охранник и коза за кассой. Верняк. Какая может быть опасность от пьяных работяг? — Сека выжидательно уставился на Виктора.
— Стекло случайно могут выбить. Заблевать пол. — Ключник секунду подумал и добавил: — Или к бабе пристать.
— Совершенно верно. То есть, совершить действия, которые можно пресечь путем переговоров. Не пользуясь оружием и не привлекая стороннюю, как частный случай ― ментовскую, помощь. Правильно?
— Правильно.
— И вот тут я охраннику по кумполу, ― шарах. Он с копыт. Ты в этот же момент стекло, за которым девочка сидит, ― хлоп. Обрезком трубы. Телка в осколках под стол с компьютером, визжит от страха. А ты перегибаешься и, интеллигентно так из ящиков стола все бабасики на карман. А теперь скажи мне: сколько на это надо времени?
— Пять секунд.
— Во всяком случае, не больше. Скорее меньше. Но не суть. Рожи скривим так, что по фотороботам, если до их составления дойдет, получатся стандартные алкаши. С типовыми физиономиями. На счет опознания боятся совсем нечего. Здесь прокола быть не может…
— Ты так уверен?
— Конечно. Психология человеческая такая. Им на следующий день подсознание будет подсказывать образы из «Крокодила» и «Фитиля». К тому же видеть они нас будут очень не долго и описать, скорее всего, просто не смогут. Тебя практически не будет видеть охранник — ты ведь пройдешь сразу к кассе. А меня совсем не будет видеть девка, я к прилавку подходить не буду. Да и тебя она, пожалуй, не рассмотрит толком под градом осколков, сыплющихся на голову. Согласен?
— Выходит складно. — Виктор потер костяшками пальцев переносицу.
— Вот видишь. Обменник этот выходит на проспект…
— Палево. Как мы из этого валютника… — попробовал вставить свои, крутящиеся в голове, «но» Виктор. Он подошел к плите и выключил кипящий чайник. Ополоснул чашку кипятком, сорвал зубами целлофан с пятидесятиграммовой пачки чая, высыпал ее полностью и залил тонкой струйкой кипятка гранулы. Прикрыл тарелкой.
— Погоди, не перебивай. Мне пока не надо, — перебил его Сека и кивнул на чай. — В этом‑то весь цымус и есть. В красивом отходе. Проломить череп цирику любой дурак сможет. Особенно если кистенем в висок приложиться. Выгрести деньги из стола тоже ума особого не нужно. Вот слинять без проблем — это уже искусство. А сделаем это мы так. Возле входа нас будет ждать открытая машина…
ebooksa